Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И в самом деле, мой брат принялся за работу с таким рвением, лишая себя даже пищи, что вечером, к приходу домовладельца, рубашки, числом двадцать, были уже скроены, сшиты и сложены в шелковый платок.

А домовладелец спросил его:

— Сколько же я должен заплатить тебе?

Но как раз в эту минуту в слуховом окне промелькнуло лицо молодой женщины, которая бросила взгляд на Бакбука и сделала ему знак бровями, чтобы он не брал вознаграждения. И брат мой не захотел ничего принять от домохозяина, несмотря на то что находился в это время в большом стеснении и что всякий обол[32] был бы большой поддержкой для него. Но он почел за большое счастье для себя оказать одолжение мужу ради любви и прекрасных глаз жены его.

Но все это было лишь началом злоключений для этого безумца Бакбука. В самом деле, на следующий день на рассвете домохозяин опять пришел, неся под мышкою другой кусок материи, и сказал моему брату:

— Вот! Мне сказали дома, что я должен сделать себе и новые шальвары, чтобы носить их одновременно с новыми рубашками. И я принес тебе еще кусок материи, чтобы ты скроил мне шальвары. Да смотри, чтобы они были достаточно широки! Не жалей ни складок, ни материи!

Брат мой ответил:

— Слушаю и повинуюсь!

И в течение целых трех дней он сидел за работой и ел не больше самого необходимого, чтобы не терять времени, а главное, потому, что у него не оставалось более ни единой драхмы денег и он не знал, на что купить и это необходимое.

Окончив работу над шальварами, он сложил их в большой шелковый платок и, сияя счастьем и не помня себя от радости, сам понес их наверх к домохозяину.

Было бы излишним распространяться перед тобой о том, о глава правоверных, что молодая женщина сговорилась со своим мужем издеваться над этим простаком, моим братом, выделывать над ним самые удивительные шутки. В самом деле, когда брат мой вручил домохозяину его новые шальвары, тот сделал вид, будто хочет уплатить ему. Но в ту же минуту в дверях показалась хорошенькая головка жены его, глаза ее улыбнулись моему брату, а брови сделали ему знак, чтобы он отказался. И Бакбук решительно отказался принять что-либо от ее мужа. Тогда муж на минуту вышел к жене, которая успела уже скрыться, а затем вернулся к моему брату и сказал ему:

— Чтобы отплатить тебе за твои добрые услуги, мы с женою решили отдать тебе в супружество нашу белую рабыню, которая очень хороша собою и очень мила. Таким образом, ты будешь членом нашего дома.

А Бакбук мой сейчас же вообразил, будто это была великолепная и хитроумная выдумка молодой женщины, чтобы открыть ему свободный вход в дом, и сейчас же согласился; и хозяева сейчас же призвали молодую рабыню и обвенчали ее с братом моим Бакбуком.

Когда же наступил вечер и Бакбук хотел приблизиться к белой рабыне, она сказала:

— Нет, нет! Не сегодня!

И, несмотря на все свое желание, он не мог добиться даже поцелуя от хорошенькой рабыни.

Нужно еще сказать, что по случаю бракосочетания Бакбуку, жившему обыкновенно в своей лавке, позволили в этот вечер спать в мельнице, находившейся в самом нижнем этаже дома, ибо там было больше места для него и его молодой жены. А так как рабыня отказалась лечь с ним и ушла к своей госпоже, Бакбуку пришлось спать одному. Но ранним утром, на рассвете, когда он еще спал, к нему вошел мельник и сказал громким голосом:

— Уж этот мне вол! Сколько времени он стоит тут без дела! Вот сейчас я запрягу его в мельницу, чтоб размолоть зерно, которого немало скопилось у меня! Заказчики мои ждут от меня муки! — И он приблизился к брату моему, делая вид, будто принимает его за вола, и сказал: — Пойдем, ленивец! Поднимайся! Я запрягу тебя!

А брат мой Бакбук не хотел разговаривать с ним и позволил ему взять и запрячь себя в мельницу. Мельник обвязал его вокруг тела, привязал к шесту мельницы и, хлестнув его изо всех сил кнутом, закричал:

— Йа Аллах!

Получив удар кнутом, Бакбук не мог удержаться и заревел, как вол. А мельник продолжал изо всех сил хлестать его кнутом и в течение долгого времени заставлял его вертеть мельницу; брат же мой ревел, совершенно как вол, и фыркал под ударами.

Но вскоре пришел домохозяин и увидел, как он вертит мельницу и его осыпают ударами. И он сейчас же пошел сообщить об этом жене своей, которая поспешила послать к моему брату молодую рабыню; и она отвязала его от мельницы и сказала с величайшим состраданием в голосе:

— Госпожа моя поручила мне сказать тебе, что она сейчас только узнала о том, как дурно обошлись с тобою, и что она очень огорчена этим, и что все мы принимаем большое участие в твоих страданиях.

Но несчастный Бакбук получил столько ударов и был в таком состоянии, что не мог проговорить в ответ ни единого слова.

В это время пришел шейх, писавший брачный договор моего брата с молодою рабынею; шейх пожелал ему мира и сказал:

— Да продлит Аллах жизнь твою! И да будет благословенно супружество твое! Я уверен, что ты провел эту ночь в чистейшем счастье и что ты не переставал наслаждаться с вечера до самого утра разными милыми и нежными забавами, объятиями, поцелуями и любодеяниями!

Брат мой Бакбук сказал ему: