Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Хорошо, я беру ее за эту цену! — И с этими словами он пристально посмотрел на всех купцов, которые не осмелились повысить цену, страшась мести, которая непременно бы обрушилась со стороны визиря на дерзновенного. Потом он прибавил: — Ну, маклер, что же ты остолбенел? Ступай, ведь я купил рабыню за четыре тысячи динариев, и, сверх того, пятьсот в твою пользу!

И маклер не мог ничего ответить на это и, понурив голову, подошел к Али Нуру, который стоял немного в стороне, и сказал ему:

— О господин мой, какое несчастье! Рабыня ускользнула из наших рук за самую смешную цену! И это, как ты и сам можешь убедиться, произошло потому, что злой визирь Бен-Сауи, враг твоего покойного отца, догадался, что это твоя собственность, и не допустил нас подняться до настоящей цены. И он пожелал купить ее по цене второго заявления. И это еще что! Если бы мы были уверены, что он рассчитается сполна и немедля, мы могли бы хоть немного утешиться и возблагодарить Аллаха и за это немногое. Но я знаю, что этот проклятый визирь — самый плохой плательщик в мире, и я знаю, как длинны его сроки, и я знаю все его лукавство и злобу. Вот что я могу предсказать тебе: он напишет верительное письмо на одного из своих поверенных, а сам тайно прикажет сказать ему, чтобы он не платил совсем. И ты будешь ходить к нему каждый день, чтобы он заплатил тебе, и поверенный будет говорить тебе:

«Я заплачу тебе завтра», но это «завтра» не придет никогда. И ты будешь так утомлен всеми этими проволочками, и они так надоедят тебе, что ты наконец захочешь прийти к какому-нибудь соглашению и вынешь бумагу, подписанную визирем, и тотчас же его поверенный выхватит ее у тебя и разорвет. И таким образом ты безвозвратно потеряешь всю стоимость твоей невольницы.

При этих словах маклера Али Нур впал в сильнейший гнев и спросил у него:

— Но что же теперь делать?

И тот отвечал:

— Я хочу дать тебе один совет, при помощи которого ты можешь достичь наилучших результатов: я пойду и выведу Анис аль-Джалис на самую середину базара, а ты тогда бросишься за мною, отнимешь у меня невольницу и скажешь ей: «Несчастная! Куда ты пошла еще? Разве не знаешь ты, что я пришел сюда только для исполнения своей клятвы, так как я поклялся, что я выведу тебя на базар как будто для продажи, чтобы унизить тебя и укротить твой невыносимый характер?» И после этого ты два или три раза ударишь ее и уведешь обратно! И тогда все присутствующие, и визирь тоже, поверят, что ты в самом деле привел свою невольницу на базар только затем, чтобы исполнить свою клятву.

И Али Нур успокоился и сказал:

— Вот это поистине прекрасная мысль!

Тогда маклер удалился, вышел на середину базара, взял за руку Анис аль-Джалис и подвел ее к визирю эль-Могину бен-Сауи и сказал ему:

— О господин, владелец этой невольницы — вот этот человек, который следует в нескольких шагах за мною. Вот он уже подходит к нам.

И действительно, Али Нур приблизился к ним, грубо схватил Анис аль-Джалис, ударил ее кулаком и закричал:

— Несчастье на твою голову! Разве не знаешь ты, что я вывел тебя на базар, только чтобы исполнить мою клятву? Возвращайся же поскорее домой и смотри не будь впредь так же непослушна, как до сих пор! Уж не думаешь ли ты, что мне нужны деньги от этой мнимой продажи? Случись нужда, я скорее продам последнюю мебель и все, что относится к ней, прежде чем подумать о том, чтобы вывести тебя на базар!

При этих словах Али Нура визирь Бен-Сауи закричал:

— Несчастье на твою голову, сумасшедший молодой человек! Ты говоришь так, как будто у тебя осталась какая-нибудь мебель или вообще что-нибудь для купли-продажи. Мы знаем все, что у тебя нет более ни обола!

Сказав это, он хотел подойти к нему и насильно схватить его. И при виде этого все купцы и все маклеры обратили свои взоры на Али Нура, который был очень известен и любим всеми, так как они помнили еще его отца, их сильного и доброго покровителя, визиря Фадледдина.

Тогда Али Нур сказал им:

— Все вы пришли, чтобы слышать наглые слова этого человека; и я теперь прошу всех вас быть свидетелями!

И, в свою очередь, визирь сказал им:

— О торговцы, только из уважения к вам я отказываюсь убить одним ударом этого нахала!

Но купцы начали потихоньку переглядываться и делать друг другу знаки глазами, как бы говоря: «Поддержим Али Нура!»

И громким голосом они сказали:

— Поистине, это дело нас не касается! Разделывайтесь сами как знаете!

И Али Нур, который по своей природе был полон задора и отваги, потянул за узду коня визиря, одной рукой схватил визиря и стащил его с седла и бросил на землю. Потом он наступил коленом на его грудь, и начал бить его кулаками в голову, в живот и по всему телу, и плевал ему в лицо, и говорил ему:

— Собака, сын собаки, сын прелюбодейки, да будет проклят твой отец, и отец твоего отца, и отец твоей матери, о проклятый! О презренный!

И потом он изо всей силы ударил его кулаком в челюсть и выбил у него несколько зубов; и кровь потекла по бороде визиря, который был брошен в самую середину грязной лужи.