Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Когда Фортуна в дверь твою войдет,Хватай ее без страха, наслаждайсяТы ею всласть, и пусть толпа друзейТвоей удачей также насладится!Фортуна может выскользнуть из рук,Но если ей твое жилище милоИ в нем она приют свой избрала,Ты можешь ею пользоваться властно,И никогда ее не исчерпаетВеликодушье щедрое твое.Когда ж она захочет удалиться,

Не скупостью удержишь ты ее!

И когда я услыхала эти стихи, я умолкла, не желая спорить с тобой.

И Али Нур сказал ей:

— О Анис аль-Джалис, ты знаешь, что я не жалел ничего для моих друзей и истратил на них все мое состояние! И я не могу поверить, что теперь они оставят меня в несчастье!

И Анис аль-Джалис отвечала ему:

— Клянусь Аллахом, они ничем не помогут тебе!

И Али Нур сказал:

— Хорошо, я сейчас же отправлюсь к каждому из них по очереди и буду стучаться в двери их, и каждый из них великодушно даст мне какую-нибудь сумму денег, и таким образом я составлю себе капитал, с которым я смогу начать торговлю; и я навсегда брошу развлечения и забавы.

И действительно, он сейчас же собрался и пошел на ту улицу, где жили его друзья; и жили они все на самой лучшей улице Басры. Он постучался в первую дверь, и негритянка отворила ему и спросила:

— Кто ты?

Он отвечал:

— Скажи твоему господину, что Али Нур у его дверей и говорит следующее: «Твой слуга Али Нур целует у тебя руки и ждет выражения твоего великодушия!»

И негритянка пошла предупредить своего господина, который закричал ей:

— Вернись сейчас же и скажи ему, что меня здесь нет!

И негритянка вернулась и сказала Али Нуру:

— О господин мой, хозяина моего нет здесь!

И Али Нур подумал в душе: «Вот исчадие разврата! Он прячется от меня! Но все остальные не будут такими подлецами!»

И он постучался в дверь другого своего друга и велел передать ему те же слова, но и этот друг послал ему сказать, что его нет дома. Тогда Али Нур произнес следующие строки:

Едва успел я к дому подойти,Как пустота лишь мне отозвалася,И видел я, что все бежали прочь,Боясь, что я явился испытатьВ своем несчастье их великодушье!

Потом он сказал:

— Клянусь Аллахом, я должен побывать у всех в надежде, что хоть один из них сделает то, чего не хотели сделать все эти предатели.

Но он не нашел ни одного, который решился бы показаться ему или дать ему хотя бы кусок хлеба.

И тогда он произнес такие стихи:

Счастливцы все похожи на деревьяПлодовые: покуда есть плоды,Они толпой окружены усердной,Но чуть плоды осыпались с ветвей,Толпа тотчас расходится и ищетДругих деревьев и других плодов.И ныне все недугом этим страждут,Я никого доселе не встречал,

Кого б зараза эта не коснулась!

После этого ему оставалось только возвратиться к Анис аль-Джалис, которой он сказал с серьезным видом:

— Клянусь Аллахом! Ни один из них не пожелал даже показаться!

Тогда она отвечала:

— О господин мой, не говорила ли я тебе, что они ничем не помогут тебе? И я советую тебе просто начать продавать мебель и драгоценности, которые находятся в нашем доме. И это даст нам возможность просуществовать еще некоторое время.

И Али Нур сделал, как советовала ему Анис аль-Джалис. Но по прошествии некоторого времени в доме уже не осталось ничего, что бы можно было продать.

Тогда Анис аль-Джалис обратилась к Али Нуру, который плакал, и сказала ему:

— О господин мой, почему ты плачешь? Разве я еще не твоя? И разве я уже не прежняя Анис аль-Джалис, о которой ты говорил как о самой красивой женщине в Аравии? Возьми же меня и выведи на невольничий базар и продай меня! Разве ты забыл, что я была куплена за десять тысяч золотых динариев покойным отцом твоим? И я надеюсь, что Аллах поможет тебе в этой продаже, и возвратит тебе с прибылью эту затрату, и сделает так, что я буду продана за цену еще более высокую, чем в первый раз. Что же касается нашей разлуки, то, если у Аллаха записано, что мы должны когда-нибудь опять вернуться друг к другу, мы и вернемся друг к другу!

И Али Нур отвечал ей:

— О Анис аль-Джалис, никогда не соглашусь я расстаться с тобой хотя бы даже на один час.

И она отвечала ему:

— И я тем более не хочу этого, о господин мой Али Нур! Но необходимость выше закона, как сказал поэт: