Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Тогда ювелир почувствовал, что горло его сжимается, и упал навзничь. А Камар и молодая женщина воспользовались его обмороком и поспешили удалиться из лавки.

Когда оста Обейд пришел в себя, он тоже побежал домой, но на этот раз чуть не умер от страха и изумления, когда увидел свою жену в том же самом наряде, в каком только что видел ее в лавке. И он воскликнул:

— Нет силы и прибежища, кроме Аллаха Всемогущего!

А она сказала ему:

— О сын моего дяди, чему же так изумился ты?

Он ответил:

— Да сразит Аллах лукавого! Я только что видел невольницу, которую купил мой юный друг, и она так похожа на тебя, что я готов был принять ее за тебя!

А Халима, как будто задыхаясь от негодования, закричала:

— Как, о клеветник с белой бородой, ты осмеливаешься оскорблять меня столь постыдным подозрением?! Идти сейчас же к нему и убедись собственными глазами! Посмотрим, не застанешь ли там и теперь эту невольницу?!

Муж сказал:

— Ты права: всякое подозрение рассеется при таком доказательстве!

И он спустился с лестницы и побежал к Камару. А Халима, воспользовавшись шкафом в стене, очутилась там раньше мужа. И несчастный оста Обейд, смущенный столь поразительным сходством, мог только пробормотать:

— Аллах велик! Он создает игру природы и все, что Ему заблагорассудится!

И вернулся он в свой дом в величайшей тревоге и недоумении, и, застав жену свою там же, где оставил ее, осыпал ее похвалами, и со слезами умолял простить его. Потом он вернулся в свою лавку.

Что касается Халимы, то она после ухода мужа снова пробралась к Камару и сказала ему:

— Ты видишь, нет никакой возможности раскрыть глаза этому старику с позорной бородой! И нам остается только, не медля долее, бежать отсюда. Я сделала уже все необходимые приготовления: верблюды уже навьючены, и лошади готовы; караван ждет только нашего прибытия, чтобы тронуться в путь.

С этими словами она поднялась и, закутавшись в свои покрывала, склонила его последовать за нею к тому месту, где дожидался их караван. И оба сели на приготовленных для них лошадей и бежали из города. И Аллах даровал им благополучный путь, и они прибыли в Египет, не подвергаясь никаким неприятным случайностям.

И когда они прибыли в дом отца Камара и почтенный купец узнал о возвращении сына, радость наполнила все сердца; и обильно полились слезы счастья при встрече родных с Камаром. А когда Халима вошла в дом, красота ее ослепила всех. И отец Камара спросил сына:

— О сын мой, это, наверное, принцесса?

Камар же ответил:

— Нет, не принцесса, а та красавица, из-за которой я и предпринял это путешествие. Ибо о ней-то и рассказывал нам почтенный дервиш. И теперь я решил жениться на ней, следуя Сунне и Корану!

И Камар, не утаивая ничего, рассказал отцу всю свою историю от начала и до конца, но бесполезно повторять ее.

Узнав о приключениях сына, почтенный купец Абд эль-Рахман воскликнул:

— О сын мой, да будешь ты проклят в этой и в будущей жизни, если ты не откажешься от мысли связать себя браком с этой женщиной, вышедшей из глубины ада! Ах, страшись, дитя мое, чтобы в один прекрасный день не провела она и тебя столь же позорным способом, как провела она своего первого мужа! О, позволь мне лучше поискать для тебя подругу среди юных дочерей наиболее почтенных семейств нашего города!

И он так долго и так красноречиво убеждал сына, что тот наконец поддался его увещеваниям и сказал ему:

— Я поступлю согласно твоей воле, о отец мой!

Тогда почтенный купец обнял своего сына, а Халиму тотчас же велел запереть в самый отдаленный павильон, приказывая не выпускать ее до дальнейших распоряжений.

После этого он отдался заботам о поиске молодой девушки, которая была бы вполне достойна его сына. И после многих совещаний матери Камара с женами самых знатных граждан Каира и богатейших купцов решено было обручить молодого Камара с дочерью каирского кади, ибо она, бесспорно, была самой красивой девушкой во всем Каире. И по сему случаю в течение сорока дней не прекращались пиры, иллюминации, танцы и игры; а в последний день был устроен праздник для всех бедных города, которых позаботились усадить вокруг щедро уставленных яствами столов.

И вот Камар, лично наблюдавший за слугами во время пиршества, заметил среди бедняков, явившихся на пир, одного несчастного старика, одетого хуже самого последнего из бедняков, с лицом, обезображенным загаром, усталостью и страданиями. И, остановив на нем взгляд свой, Камар узнал ювелира оста Обейда. И побежал он сообщить об этом своему отцу, который сказал ему:

— Вот удобный случай исправить, поскольку это в нашей власти, то зло, которое ты причинил старику по наущению его развратной жены!

И он направился к ювелиру, который собирался уже уходить, и, назвав его по имени, нежно обнял его и стал расспрашивать о том, что довело его до такой бедности.