Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Да будет имя Аллаха над тобой и вокруг тебя, о глава над сынами Адама! Но скажи, что будет с несчастной в отсутствие ее милого?!

И она предалась печали, и на тысячу ладов выражала свое огорчение, и не хотела отпустить его, пока не заставила его принять множество самых несомненных доказательств своей любви. И Харам-вор, захватив мешок со съестными припасами, которые позаботилась приготовить ему в дорогу его возлюбленная, отправился в путь, радостно настроенный и прищелкивая языком от восторга.

Не прошло и часа после его ухода, как вернулся домой Акил-мошенник. И волею судеб оказалось, что он также собирался уехать за город и пришел сообщить об этом жене. И молодая женщина не преминула выказать и своему второму мужу, как печалит ее разлука с ним, и после всевозможных и несомненных многочисленных доказательств своей любви она наполнила мешок его различными съестными припасами и простилась с ним, призывая на его голову благословение Аллаха (да будет Он прославлен!). И Акил-мошенник вышел из дому, восхваляя свою пылкую и внимательную жену и пощелкивая языком от удовольствия.

И так как судьба всякого живого существа поджидает его на каком-нибудь повороте его пути, то оба мужа встретились именно в таком месте, где менее всего ожидали. Действительно, под конец своего путешествия Акил-мошенник прибыл в хан, расположенный у самой дороги, и решил переночевать в нем. И, войдя в хан, он застал там лишь одного путешественника, и после обычных приветствий и поклонов он не преминул завязать с ними беседу. А путешественник этот был не кто иной, как Харам-вор, возвращавшийся тем же путем, что и его товарищ, которого он никогда не видал.

И первый сказал второму:

— О товарищ, ты, должно быть, порядком устал!

Тот же ответил:

— Клянусь Аллахом, сегодня я, не останавливаясь нигде, пришел из Каира. А ты откуда идешь, товарищ?

Первый сказал:

— Я тоже из Каира. И да благословен будет Аллах, посылающий мне столь приятного спутника! Ибо пророк наш (да пребудет над ним мир и молитва!) сказал: «Добрый товарищ в пути лучше всяких припасов». Так закрепим нашу дружбу хлебом и солью! Вот, о товарищ, мой мешок с провизией; ты найдешь в нем свежие финики и жаркое с чесноком.

Второй ответил:

— Да умножит Аллах твое имущество, о товарищ! Я принимаю твое угощение от всего дружеского сердца! Но позволь и мне принести сюда мой мешок.

И в то время как первый вынимал из мешка свою провизию, второй тоже стал выкладывать на циновку, на которой они сидели, содержимое своего мешка.

Когда наконец оба выложили все, что было у них в мешках, они с удивлением заметили, что припасы-то у них совершенно одинаковые: лепешки из сезамового[13] семени, свежие финики и у каждого половина бараньей ноги. И изумление их дошло до крайних пределов, когда убедились они, что обе половинки бараньей ноги подходят одна к другой с необычайной точностью. И воскликнули они:

— Аллах акбар![14]

Ведь было заранее предначертано, что эта баранья нога узрит обе половинки свои воссоединенными, даже несмотря на смерть, на печку и приготовление.

Потом мошенник сказал вору:

— Да будет над тобой благословение Аллаха, о товарищ! Могу ли узнать, откуда ты взял эту половину бараньей ноги?

Вор ответил:

— Мне дала ее в дорогу дочь моего дяди. Но, призывая над тобой благословение Аллаха, о товарищ, могу ли, в свою очередь, узнать, откуда ты взял свою половину?

Мошенник сказал:

— Мне положила ее в мешок дочь моего дяди. Но не можешь ли сказать мне, в каком квартале находится твой почтеннейший дом?

Вор ответил:

— Возле Ворот победы.

А мошенник воскликнул:

— Да и мой там же.

И так, переходя от вопроса к вопросу, оба плута пришли к убеждению, что с первого же дня свадьбы они оба, не подозревая этого, делили ложе и очаг.

И воскликнули они:

— Прочь от нас, лукавый! Мы оба были жертвами этой проклятой!

Потом, несмотря на то что это прискорбное открытие в первый момент чуть было не привело их к насильственным действиям, они пришли к тому решению — ибо были достаточно опытны и благоразумны, — что наилучший выход из их положения — вернуться домой и выяснить — увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами — то, что еще оставалось выяснить в проделках этой пройдохи. И, сговорившись, они направились к Каиру и не замедлили прибыть в дом, который принадлежал, как это выяснилось, им обоим.

Когда молодая женщина отперла двери и увидела обоих мужей своих, она ни на минуту не усомнилась, что обман ее обнаружен, а так как была чрезвычайно хитра и рассудительна, то решила, что на этот раз было бы совершенно напрасно искать каких бы то ни было уверток для сокрытия истины. И подумала она: «Сердце самого черствого мужчины не может противостоять слезам любимой женщины».