Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И в продолжение десяти дней он сам навещал их и справлялся, не нуждаются ли они в чем-нибудь; и каждый раз заставал старуху на молитве, и проводила она дни свои в посте, а ночи — в размышлениях.

И все это так подействовало на него, что однажды он сказал мне:

— О визирь мой, какое благословение иметь во дворце моем такую удивительную святую! Уважение мое к ней чрезвычайно, а любовь к этим молодым девушкам беспредельна! Пойдем со мною и спросим наконец у старухи, так как десять дней гостеприимства нашего прошли, и мы должны заговорить о деле, — какую цену назначает она за этих девственниц с округлыми грудями.

И пошли мы к ним, и отец твой спросил об этом старуху, а она ответила:

— О царь, знай, что цена этих молодых девушек вне обыкновенных условий купли и продажи, потому что цена эта не в золоте, не в серебре и не в драгоценных камнях.

При этих словах отец твой до крайности изумился и спросил:

— Какой же ценою покупаются эти молодые девушки?

А она отвечала:

— Я могу продать тебе их только при одном условии: ты должен поститься месяц, проводя дни в размышлениях, а ночи — в молитве. По прошествии этого поста, который очистит твое тело и сделает его достойным слияния с телом этих молодых девушек, ты можешь вполне насладиться ими.

И отец твой проникся назиданием, и уважение его к старухе возросло до крайних пределов. И поспешил он дать свое согласие на эти условия.

И она сказала ему:

— Со своей стороны, я помогу тебе переносить пост молитвами и моими благожеланиями. А теперь принеси мне медный жбан.

И тогда царь дал ей медный жбан, в который она налила чистой воды и стала произносить над ней слова молитв на незнакомом языке и бормотать слова, из которых никто не понял ни одного.

Потом она накрыла жбан легкою тканью и запечатала ее своею печатью и отдала его твоему отцу со словами:

— Когда пройдут первые десять дней поста, ты распечатаешь эту ткань и прервешь пост свой, выпив этой святой воды, которая укрепит тебя и очистит от всей прежней твоей грязи. А теперь я пойду к братьям моим, людям Невидимого, так как я давно не виделась с ними, а утром одиннадцатого дня я приду к тебе.

И, сказав это, старуха пожелала мира твоему отцу и удалилась.

Тогда отец твой взял жбан и выбрал уединенную келью дворца, в которую поставил вместо всякой мебели медный жбан, и заперся в келье для поста, размышлений и для того, чтобы таким путем заслужить прикосновение к телу молодых девушек. И запер он дверь на ключ изнутри и положил ключ в карман.

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что приближается утро, и, по обыкновению, скромно умолкла.

Но когда наступила

ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И запер он дверь на ключ изнутри и положил ключ в карман. И немедленно приступил он к посту.

И когда наступило утро одиннадцатого дня, царь, отец твой, взял жбан, распечатал легкую ткань, приложился к нему губами и выпил всю воду залпом. И тотчас же почувствовал он себя прекрасно, и благость разлилась по всем его внутренностям. Не успел он выпить воду, как постучали в дверь кельи. Вошла правоверная старуха, держа в руке связку из свежих банановых листьев.

Тогда царь, отец твой, встал, чтобы почтить ее, и сказал:

— Привет тебе, уважаемая мать моя!

Она же сказала:

— О царь, люди Невидимого посылают меня к тебе, чтобы передать тебе их поклон; я говорила им о тебе, и они очень были обрадованы нашей дружбой. И посылают они тебе в знак своего благоволения эту связку банановых листьев и восхитительное варенье, приготовленное руками девственниц с черными райскими глазами. Поэтому, когда наступит утро двадцать первого дня, ты снимешь эти банановые листья и прервешь пост, съев это варенье.

При этих словах отец твой чрезвычайно обрадовался и сказал:

— Слава Аллаху, давшему мне братьев среди людей Невидимого!

Потом он очень благодарил старуху, целовал у нее руки и с большим почтением проводил ее до дверей кельи.

Как и обещала, утром на двадцать первый день старуха явилась и сказала отцу твоему:

— О царь, знай, что я передала моим братьям, людям Невидимого, что имею намерение принести тебе в дар молодых девушек; и это очень обрадовало их, так как они чувствуют к тебе теперь дружбу. Поэтому, прежде чем я передам их тебе, я поведу их к людям Невидимого, для того чтобы они вдохнули в них свое дыхание и разлили по ним благоухание, которое очарует тебя; и они вернутся к тебе с сокровищем из недр земли, данным им моими братьями, людьми Невидимого.

Когда отец твой услышал эти слова, он поблагодарил старуху за все ее труды и сказал:

— Это уж слишком! А что касается сокровища из недр земли, то я боялся бы злоупотребить им.

Но она ответила на это, как следует.

А отец твой спросил:

— Когда же ты думаешь привести их ко мне?

Она же сказала:

— Утром тридцатого дня, когда ты закончишь пост свой и очистишь таким образом тело свое. Со своей стороны, и они будут чисты, как жасмин, и будут принадлежать тебе эти девственницы, каждая из которых стоит больше всего твоего царства.

А он ответил:

— Как это верно!

Она же сказала: