Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Передают также, что один из мудрейших мудрецов сказал: «Когда Аллах желает добра кому-нибудь из слуг Своих, Он отворяет перед ним двери вдохновения».

И слышала я, что, когда Малик ибн Динар[65] проходил по базарам и видел предметы, которые нравились ему, он приговаривал себе так: «Душа моя, это бесполезно! Я не стану слушать тебя!»

И он любил повторять: «Единственный способ спасти душу — это не слушаться ее; а вернейший способ погубить ее — это слушать ее».

А Мансур ибн Аммар[66] рассказывает нам следующее: «Однажды я отправился в Мекку на поклонение и проходил город Куфу[67]. Это было темною ночью. И услышал я в темноте недалеко от меня неизвестно откуда исходивший голос, произносивший такую молитву:

— О Великий Боже, я не из тех, кто возмущается против Твоих законов и не ведает Твоих милостей! А между тем, о Господи, в прошлые времена я, быть может, тяжко грешил; и я пришел молить прощения и отпущения моих грехов! Потому что намерения мои не были дурны, но дела изменили мне!

И по окончании этой молитвы я услышал, как на землю тяжело упало какое-то тело. И не знал я, чей голос раздавался среди тьмы; и не понимал, что означает эта молитва среди молчания, в то время как глаза мои не могли различить уст, ее произнесших; и не мог я угадать, чье тело грузно упало на землю. Тогда я, в свою очередь, вскричал:

— Я Мансур ибн Аммар, идущий на поклонение в Мекку! Кто нуждается в помощи?

Однако никто мне не ответил, и я пошел своей дорогой. Но на другой день я увидел погребальное шествие и присоединился к провожавшим; и передо мною шла старуха, изнуренная трудами.

И спросил я у нее:

— Кто этот покойник?

Она же ответила:

— Вчера сын мой после молитвы прочел из Книги Аллаха текст, начинающийся словами: «О вы, которые верите слову, укрепляйте ваши души…» И когда сын мой закончил, этот человек, лежащий теперь в гробу, почувствовал, что у него разрывается печень, и упал мертвым. И это все, что могу сказать».

После этих слов четвертая девица отступила и присоединилась к своим подругам.

Тогда приблизилась пятая девственница, бывшая венцом всех остальных, и сказала:

СЛОВО ПЯТОЙ ДЕВСТВЕННИЦЫ

Я скажу тебе, о царь благословенный, то, что дошло до меня из духовных предметов минувшего времени.

Мудрец Салама ибн Динар[68] сказал: «Всякая радость, не приближающая душу твою к Аллаху, есть бедствие».

Говорят, что, когда Муса[69]

(мир ему!) находился у мадьянского[70] источника, подошли две пастушки со стадом отца их Шуайба[71]. И Муса (мир ему!) дал напиться двум молодым девушкам, которые были сестрами, и напоил стадо из колоды, выдолбленной в пальмовом пне.

Вернувшись домой, обе девушки рассказали об этом отцу своему Шуайбу, который сказал одной из них:

— Вернись к тому молодому человеку и скажи ему, чтобы он пришел к нам.

И молодая девушка вернулась к источнику; и когда она подошла к Мусе, она закрыла лицо свое покрывалом и сказала:

— Отец посылает меня к тебе и зовет тебя к нам разделить нашу трапезу в благодарность за то, что ты сделал для нас.

Но Муса сначала не хотел идти за нею, а потом наконец решился. И он пошел за ней, а у той молодой пастушки были роскошные бедра…

Но в эту минуту Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

А известно мне стало, о царь благословенный, что пятая девица продолжала так:

— А у той молодой пастушки был роскошный зад, и ветер то прижимал ее легкое платье к его округлостям, то вздымал это платье, обнажая их. Но каждый раз, как ее зад обнажался, Муса закрывал глаза, чтобы не видеть его. А поскольку он боялся, что его искушение усилится, то и сказал молодой девушке:

— Пусти меня лучше идти впереди.

Молодая девушка удивилась и пошла за ним. И пришли они оба в дом Шуайба. И когда Шуайб увидел Мусу (мир и молитвы на них обоих!), он встал, а так как обед был готов, то он сказал ему:

— О Муса, да будет гостеприимство наше широко для тебя за то, что ты сделал для моих дочерей!

Но Муса ответил:

— Отец мой, я не продаю за золото и серебро дела, которые имеют в виду только в Судный день!

А Шуайб возразил:

— О молодой человек, ты мой гость, а я всегда гостеприимен и великодушен с моими гостями; и таков был обычай и у всех моих предков. Оставайся же и обедай с нами.

И Муса остался и обедал с ними. И в конце обеда Шуайб сказал Мусе:

— О молодой человек, ты останешься с нами и будешь пасти стадо. А через восемь лет в награду за твою услугу я женю тебя на той из дочерей моих, которая ходила за тобою к источнику.

И Муса согласился и сказал себе: «Теперь, когда все станет по закону с этой молодой девушкой, я смогу невозбранно пользоваться ее благословенным задом».

Говорят, что Ибн аль-Байтар однажды встретил одного из друзей своих, и тот спросил его:

— Где же ты был все время, пока я тебя не видел?

Аль-Байтар ответил:

— Я занимался с другом моим Ибн-Шеабом. Знаешь ли ты его?

Тот ответил:

— Как не знать, он вот уже тридцать лет живет по соседству со мною. Но я никогда не сказал ему ни слова.

Тогда аль-Байтар сказал ему: