Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Но в эту минуту Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно отложила продолжение своего повествования до следующей ночи.

А когда наступила

СТО СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Так вот, царь Даул Макан сказал визирю Дандану:

— О визирь мой, ночь уже распростерла над нашими головами свое широкое одеяние и распустила власы свои; и мы ждем лишь обещанного тобою рассказа из рассказов, чтобы насладиться им.

И визирь Дандан ответил:

— От всего сердца и как должную тебе честь! И знай, о царь благословенный, что история Азиза и Азизы и всего, что случилось с ними, способна развеять все горести сердца и принести утешение при больших утратах, чем даже утрата Якуба![88] Вот эта история.

ИСТОРИЯ АЗИЗА И АЗИЗЫ И ПРЕКРАСНОГО ПРИНЦА ДИАДЕМА

ИСТОРИЯ АЗИЗА И АЗИЗЫ И ПРЕКРАСНОГО ПРИНЦА ДИАДЕМА

Был в далекие, старинные времена в Персии, за Испаганьскими горами, город из городов. И название ему было Зеленый город. И царя того города звали Сулейман-шах. Он отличался справедливостью, великодушием, осмотрительностью и ученостью. Поэтому в его город со всех сторон стекались путешественники, так далеко шла добрая слава о нем, внушая доверие купцам и караванам.

И так провел царь Сулейман-шах очень долгое время среди благоденствия и окруженный любящим его народом. Но для полного счастья ему недоставало жены и детей, потому что он был холост.

И был у Сулейман-шаха визирь, который очень походил на него своею щедростью и добротою.

И вот однажды, когда особенно сильно тяготило его одиночество, царь велел позвать своего визиря и сказал ему:

— Визирь, грудь моя сжимается, и терпение мое иссякает, и силы мои слабеют; пройдет еще некоторое время, и останутся от меня только кожа да кости. Потому что вижу я теперь, что холостое состояние не согласно с природой, в особенности же для царей, которые должны передать престол потомкам своим. К тому же наш пророк сказал: «Сочетайтесь и умножайте потомство свое, потому что я буду хвалиться вашею многочисленностью передо всеми племенами в День воскресения!» Дай же мне совет, о визирь мой, и скажи, что думаешь об этом.

Тогда визирь сказал ему:

— Поистине, о царь, этот вопрос чрезвычайно труден и щекотлив. Попытаюсь удовлетворить тебя, оставаясь на предписанном пути. Знай же, о царь, что мне было бы неприятно, если бы неизвестная невольница сделалась супругою моего господина: как узнает он о происхождении этой невольницы, и о благорождении ее предков, и о чистоте ее крови, и о правилах ее рода; и как может он, следовательно, сохранить в неприкосновенности чистоту крови собственных предков? Разве ты не знаешь, что дитя, рожденное от такого союза, всегда будет ублюдком, преисполненным пороков, лживым, кровожадным, проклятым Аллахом, его Создателем, по причине гнусностей, которые он совершит в будущем. Такое происхождение походит на растение, растущее на болотистой почве, пропитанной солоноватой стоячей водой и сгнивающее раньше, чем достигнет полного роста. Поэтому не жди, о царь, от своего визиря, чтобы он предложил тебе купить невольницу, хотя бы то была красивейшая из девственниц земли, потому что я не хочу быть причиною и нести тяжесть грехов, мною же попущенных. Но если ты хочешь выслушать совет мой, то я полагаю, что следует выбрать супругу из царской семьи, происхождение которой известно, а красота могла бы служить образцом в глазах всех женщин.

На это царь Сулейман-шах сказал:

— О визирь, если ты найдешь мне такую женщину, я готов взять ее в законные супруги, чтобы привлечь на мой род благословения Всевышнего!

А визирь сказал ему:

— Благодаря Аллаху дело твое сейчас же может быть устроено.

Царь же вскричал:

— Каким это образом?

А визирь ему в ответ:

— Знай, о царь, что жена моя передавала мне, что у царя Зар-шаха, господина Белого города, есть дочь несравненной красоты, описать которую до такой степени трудно, что язык мой успел бы обрасти волосами, прежде чем сумел бы я дать тебе о ней хоть малейшее понятие.

Тогда царь воскликнул:

— Йа Аллах!

А визирь продолжал:

— Да, о царь, как мог бы я достойно описать ее темные веки, ее волосы, ее стан, такой тонкий, что его совсем незаметно, и полноту ее бедер, и то, что их поддерживает и округляет?! Клянусь Аллахом! Никто не может подойти к ней, не остолбенев от удивления, как и никто не может взглянуть на нее, не умерев! И о ней-то сказал поэт:

О девушка с прекраснейшею грудью!

Твой тонкий стан нежнее гибкой ивы,Стройней и выше райских тополей!Твоя слюна как дикий мед душистый!Ах! Прикоснись устами к этой чаше,Чтоб подсластить вина душистый пурпур,И мне его, о гурия, подай!И об одном еще я умоляю:Раскрой уста пурпурные своиИ дай взглянуть на жемчуг твой прекрасный!