Тысяча и одна ночь. В 12 томах

^{Паланкин казался дворцом из дворцов, жилищем духов, и окутанная покрывалами девушка — прекраснейшей из прекрасных райских гурий.}

Сам царь Зар-шах провожал караван за три парасанга, а потом простился с дочерью и визирем и спутниками его и, преисполненный радости и надежд на будущее, вернулся в свой город.

Что же касается визиря и каравана…

Но тут Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно отложила свой рассказ.

Но когда наступила

СТО ДЕВЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И что касается визиря и каравана, то они благополучно совершили путешествие и за три дня расстояния от Зеленого города послали гонца с известием о своем прибытии царю Сулейман-шаху.

Узнав о прибытии своей супруги, царь затрепетал от радости и подарил прекрасную одежду гонцу-вестнику. И приказал он всему своему войску идти навстречу новобрачной с развернутыми знаменами; и глашатаи призывали весь город присоединиться к встрече, так чтобы не осталось дома ни одной женщины, ни одной девушки и даже ни одной самой дряхлой и немощной старухи. И все вышли навстречу новобрачной. А когда все окружили паланкин царской дочери, то решено было, что в город выйдут ночью и с большим торжеством.

Когда же наступила ночь, именитые люди города за свой счет осветили все улицы и дорогу, ведущую к дворцу. И все стали в два ряда вдоль пути. И по обеим сторонам дороги стеной стояли воины; и на всем пути горели огни в прозрачном воздухе; большие барабаны рокотали, трубы громко пели, знамена развевались над головами, благовония горели в курильницах на улицах и площадях, а всадники бились на копьях и дротиках. И среди всего этого предшествуемая неграми и всадниками и сопутствуемая своими невольницами и другими женщинами новобрачная в роскошном одеянии, подаренном ей отцом, прибыла во дворец своего супруга Сулейман-шаха.

Тогда молодые невольницы распрягли мулов и среди звонких криков радости всего народа и войска взяли паланкин на плечи и донесли его до потайной двери. Здесь молодые женщины и служанки сменили невольниц и ввели новобрачную в ее комнату. И комната эта тотчас же озарилась от света ее глаз, и огни побледнели от красоты ее лица.

И казалась она среди всех этих женщин луною среди звезд или одинокой крупной жемчужиной в середине ожерелья. Потом молодые женщины и служанки вышли из спальни и стали в два ряда от дверей до конца коридора, уложив, однако же, сперва молодую девушку на большую кровать из слоновой кости, украшенную жемчугом и самоцветными камнями.

Только тогда царь Сулейман-шах, пройдя между рядами всех этих живых звезд, вошел в комнату с кроватью из слоновой кости, на которой, вся убранная и благоухающая, лежала молодая девушка.

И в ту же минуту Аллах воспламенил сердце царя великою страстью и дал ему любовь к этой девственнице. И царь обладал ею, и утопал в блаженстве, и забыл на этом ложе между ее бедрами все горести жизни.

И целый месяц оставался царь в комнате своей молодой супруги, не расставаясь с ней ни на минуту, так тесен был их союз и так понравились они друг другу. И с первой же ночи царица понесла.

После этого царь вышел и сел на престол и занялся делами своего царства для блага своих подданных; а когда наступал вечер, он не забывал посещать комнату своей супруги, и так продолжалось до девятого месяца.

В последнюю же ночь этого месяца царица почувствовала приближение родов и села на особый стул для рожениц, и Аллах облегчил ей муки родов, и родила она мальчика, на котором лежала печать счастья и удачи.

Как только царь узнал о рождении сына, он возрадовался беспредельно великою радостью и подарил целое богатство вестнику; потом поспешил к ложу своей супруги и, взяв на руки ребенка, поцеловал его между глаз, изумился его красоте и увидел, до какой степени подходят к нему слова поэта:

Ему Аллах с рожденья даровалВсех выше власть и всех светлее славу,

И он взошел, как новая звезда.Кормилицы с роскошными грудями,Не приучайте вы его к изгибамПрелестных станов! Ведь седлать он будетЛишь львов могучих царственные спиныИли горячих бурных скакунов!Кормилицы с обильным молоком,

Его скорей от груди отнимайте —Его напитком будет кровь врагов!

Тогда служанки и кормилицы взяли ребенка на свое попечение, а повитухи перерезали пуповину и провели черной краской черту, удлиняющую глаза[90]. А так как это был сын и внук царей, и так как и мать его была царской дочерью, и так как он сиял красотою, то его и назвали Диадемом[91].

На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СТО ДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала: