Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Клянусь Аллахом! О господин мой, не осуждай меня за вопрос, который предложу тебе! Я сказал тебе всю правду о моем приключении и теперь желал бы узнать, по какой причине ты живешь в этом подземелье и почему ты привязал ту кобылу на берегу моря?

Он ответил мне:

— Знай, что нас несколько человек и мы поставлены в нескольких местах…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ДВЕСТИ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

Узнай же, что на этом острове нас несколько человек и мы поставлены в нескольких местах, чтобы сторожить лошадей царя Михражана. Каждый месяц в новолуние каждый из нас приводит сюда молодую породистую кобылицу, еще девственную, привязывает ее на берегу и спешит спрятаться в подземную пещеру. Тогда, привлеченный запахом кобылицы, выходит из воды морской конь, оглядывается направо и налево и, не видя никого, покрывает кобылу. Потом, закончив свое дело, он слезает с нее и старается увести ее с собой в море. Но она привязана и не может за ним следовать; тогда он громко кричит, и бьет ее головой и ногами, и кричит все громче и громче. Тогда мы слышим его голос и понимаем, что он закончил свое дело, и выходим мы со всех сторон и бежим к нему с громкими криками, которые пугают его и заставляют вернуться в море.

Кобыла же через некоторое время приносит жеребенка несравненной красоты, которому цены нет. И именно сегодня ждем мы морского коня.

Я же обещаю тебе, что, как только мы покончим с этим делом, я поведу тебя к царю Михражану, представлю тебя и покажу тебе наш край. Благословен же Аллах, устроивший нашу встречу, так как без меня ты умер бы от тоски в этом пустынном месте, никогда не увидевшись с твоими близкими, и никто не узнал бы, что сталось с тобою.

При этих словах я поблагодарил сторожа и продолжал беседовать с ним, как вдруг морской конь вышел из воды, ринулся к кобыле и покрыл ее. И когда было кончено то, что должно было быть кончено, он слез с нее и захотел увести ее с собой, но она не могла идти, потому что была привязана, брыкалась и ржала. Сторож же бросился из своего подземелья, созвал товарищей своих громким криком, и все, вооруженные копьями, мечами и щитами, напали на морского коня, который, испугавшись, оставил кобылу, бросился в море, как буйвол, и исчез под волнами.

Тогда все сторожа, каждый со своею лошадью, окружили меня и приветствовали меня, принесли мне пищу, ели вместе со мной, дали хорошую лошадь и по предложению первого сторожа вызвались проводить меня к царю, своему господину. Я тотчас согласился, и мы отправились все вместе.

Когда мы приехали в город, товарищи мои поехали вперед, чтобы передать своему господину обо всем случившемся со мной.

Затем они вернулись за мной и проводили во дворец по данному мне разрешению, я же вошел в тронный зал и представился царю Михражану, которому пожелал мира.

Царь ответил мне тем же, сказал мне несколько приветственных слов и пожелал услышать от меня самого о моем приключении. Я повиновался и рассказал ему обо всем, не пропуская ни малейшей подробности.

Царь Михражан изумился и сказал мне:

— Сын мой, клянусь Аллахом, если бы тебе не предназначена была долгая жизнь, ты, конечно, погиб бы после стольких испытаний и бед. Но хвала Аллаху за твое избавление!

И сказал он мне еще много других благосклонных слов, пожелал приблизить меня к своей особе и в доказательство своего благоволения и доверия к моим познаниям по морской части назначил меня тут же управляющим всех портов и гаваней своего острова и регистратором всех прибывающих и отплывающих судов.

Мои новые обязанности не мешали мне ежедневно являться во дворец для приветствия царя, который так привык ко мне, что предпочитал меня всем остальным приближенным, и доказал это многочисленными подарками и изумительною щедростью, и так каждый день.

И приобрел я такое влияние над ним, что все просьбы и все дела государства проходили через мои руки, ко всеобщему благу жителей того края.

Но все эти заботы не могли заставить меня забыть о моей родине и потерять надежду вернуться туда. Поэтому я никогда не упускал случая расспросить прибывающих на остров путешественников и моряков и спрашивал их, не бывали ли они в Багдаде и не знают ли, в какой стороне он находится. Но никто не мог ответить мне, и все говорили, что никогда не слыхали о таком городе и не знают, где он находится.

И я все более и более грустил, живя в чужом краю, беспредельно горевал, видя людей, даже не подозревавших о существовании моего родного города и не знавших пути к нему.

Во время пребывания моего на этом острове я имел случай видеть удивительные вещи и между прочими следующее.