Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Однажды, придя, по своему обыкновению, к царю Михражану, я познакомился с несколькими индийцами, которые после обычных приветствий с обеих сторон согласились отвечать на мои вопросы и сообщили, что в Индии имеется множество каст, из которых две главные — каста кшатриев[32], состоящая из знатных и справедливых людей, никогда не предающихся воровству и другим предосудительным поступкам, и каста браминов[33], людей чистых, никогда не пьющих вина, но всегда веселых, кротких в обхождении, любителей лошадей, роскоши и красоты.

Эти-то ученые-индийцы сообщили мне также, что две главные касты подразделяются на семьдесят две другие, не имеющие между собою ничего общего. Это до крайности изумило меня.

На том же острове я имел случай посетить землю, принадлежавшую царю Михражану и называемую Керала[34]. Там каждую ночь раздавались звуки цимбал и барабанов. И я мог также убедиться, что жители этой земли очень сильны по части силлогизмов и возвышенных мыслей. Впрочем, они были уже известны купцам и путешественникам.

В этих отдаленных морях я видел однажды рыбу в сто локтей длины и других рыб, головы которых походили на головы сов.

Поистине, господа мои, я видел, кроме того, необыкновенные, изумительные вещи и чудеса, но рассказ о них затянулся бы на слишком продолжительное время. Достаточно будет прибавить, что я пробыл на этом острове довольно долго для того, чтобы научиться многому и обогатиться различными менами, продажами и покупками.

Однажды стоял я, по обыкновению, на берегу, исполняя свою должность, и, как всегда, опирался на свой костыль, как вдруг увидел, что в гавани появилось большое судно, переполненное купцами. Я подождал, чтобы оно бросило якорь и спустило сходни, потом вошел на него и отправился к капитану, чтобы переписать груз. При мне матросы разгружали всё, а я записывал одно за другим. Когда же они закончили, я спросил капитана:

— Нет ли еще чего-нибудь на твоем судне?

Он же ответил:

— О господин мой, есть еще несколько товаров в трюме, но только они лежат в складе, потому что их хозяин, ехавший с нами, давно уже утонул. Мы бы очень хотели продать эти товары и отвезти вырученные деньги в Город мира, Багдад, родным покойного!

Взволнованный до крайности, я вскричал:

— А как звали того купца, о капитан?

Он ответил:

— Его звали Синдбадом-мореходом!

При этих словах я внимательнее посмотрел на капитана и узнал в нем хозяина того судна, которое вынуждено было покинуть нас, когда мы находились на ките. И я громко закричал:

— Это я Синдбад-мореход! — потом продолжил: — Когда кит заволновался от действия разведенного на его спине огня, я был с теми, кому не удалось доплыть до твоего судна. Но благодаря деревянному корыту, которое привезено было купцами, мне удалось спастись. Я плыл сидя верхом на этом корыте и работал ногами, как веслами. И по воле Создателя случилось то, что случилось.

И я рассказал капитану, каким образом мне удалось спастись и какие превратности судьбы преодолеть, прежде чем достиг я высокой должности секретаря морского дела у царя Михражана.

Когда капитан выслушал слова мои, он воскликнул:

— Нет спасения и могущества ни в ком, кроме Аллаха Всевышнего и Всемогущего!

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

Но когда наступила

ДВЕСТИ ДЕВЯНОСТО ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Всемогущий Аллах! Нет совести и честности ни в одном земном создании! Как смеешь ты, лукавый писец, уверять, что ты Синдбад-мореход, когда мы своими глазами видели, как он утонул вместе с другими купцами! И не стыдно тебе так нагло лгать?!

Тогда я ответил ему:

— Конечно, капитан, ложь есть отличительное свойство плутов. Выслушай же меня, и я докажу тебе, что я действительно Синдбад, которого вы считаете утонувшим.

И я рассказал капитану различные случаи, известные только мне да ему и которые произошли во время этого проклятого плавания. Тогда он перестал сомневаться в моей правоте и в моем имени, призвал пассажиров своих, купцов, и все вместе поздравили меня с моим избавлением и сказали:

— Клянемся Аллахом, мы не могли поверить, что ты не утонул. Но Аллах вторично дал тебе жизнь.

После этого капитан поспешил выдать мне мои товары, которые я тотчас же велел отнести на базар, уверившись, однако, что все в целости и что имя мое и печать стоят еще на тюках.

На базаре я распаковал тюки и продал большую часть товара с барышом сто к одному, но отложил несколько ценных вещей, которые немедленно отнес в подарок царю Михражану.

Царь, которому я сообщил о прибытии капитана и судна, чрезвычайно удивился такому неожиданному стечению обстоятельств, а так как он очень любил меня, то не захотел оставаться у меня в долгу и, в свою очередь, щедро одарил меня, так что эти драгоценнейшие подарки немало способствовали моему окончательному обогащению. Я поспешил всё продать и нажил таким путем значительное состояние, которое перенес на палубу того самого судна, на котором я начал свое плавание.