Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Старуха поднялась, не различая от страха правой руки от левой, и пошла за Гассаном. И думала она про себя: «Этой страшной бедой, насылаемой на меня Аллахом чрез посредство царевны, я всецело обязана этому молодому Гассану! Зачем я не заставила его покинуть наш остров и повернуть к нам спину во всю ширину ее?!»

И пришла она с такими мыслями к месту, где ждал ее Гассан, и, как только завидела его, сказала ему:

— Вставай, о тот, чей конец уже близок! И иди к царице, она хочет говорить с тобой!

И пошел Гассан за старухой, говоря:

— Йа ас-Салам![53] В какую бездну буду я ввергнут!

И пришел он таким образом во дворец стал между рук царевны. Она приняла его, сидя на троне, с лицом, совершенно закрытым покрывалом. При таких затруднительных обстоятельствах Гассан нашел, что лучше всего поцеловать землю перед троном и после «салам» обратиться с к царевне. Тогда она обернулась к старухе и сделала знак, означавший: «Спрашивай его!»

И сказала старуха Гассану:

— Наша могущественная царица отвечает на твой «салам» и спрашивает тебя, как твое имя, из какого ты края, как имя твоей супруги и как зовут твоих детей?

И Гассан милостью судьбы отвечал, обращаясь к царевне:

— Царица мира, государыня времен, о единственная в ряду времен и годов, смиренное имя мое — Гассан, преследуемый злоключениями, а родом я из Басры, что в Ираке. Что же касается моей супруги, то ее имя мне неизвестно. Детей же моих зовут Нассер и Мансур.

Царица чрез посредство старухи спросила его:

— А почему покинула тебя супруга твоя?

Он отвечал:

— Клянусь Аллахом, я этого не знаю! Но, вероятно, против своего желания!

Та спросила:

— А откуда она убежала? И каким образом?

Он отвечал:

— Она бежала из Багдада, из самого дворца халифа Гаруна аль-Рашида, эмира правоверных. Для побега она только надела свой плащ из перьев и поднялась в воздух.

Та спросила:

— А ничего не сказала она, улетая?

Он ответил:

— Она сказала матери моей: «Если сын твой, терзаемый горестью разлуки, захочет когда-нибудь встретиться со мной, ему стоит только прибыть на острова Вак-Вак. А теперь прощай, о мать Гассана! Меня огорчает мой отъезд, и мне очень грустно, потому что дни разлуки растерзают его сердце и омрачат вашу жизнь. Но, увы, я ничего не могу сделать. Я чувствую, как воздух опьяняет меня, и мне нужно улететь в пространство». Так сказала супруга моя. И она улетела. И с той поры свет почернел в глазах моих, а в груди моей поселилось отчаянье.

И царевна Нур аль-Гуда ответила, покачав головой:

— Йа Аллах! Без сомнения, если бы твоя супруга не желала более свидеться с тобою, она не открыла бы твоей матери, в какое место уходит. Но также следует сказать, что, если бы она действительно любила тебя, она никогда не покинула бы тебя.

Тогда Гассан поклялся самыми страстными клятвами, что супруга любила его воистину, что она тысячу раз доказала ему свою привязанность и свою преданность, но не в силах была противостоять своей природной склонности летать птицей по поднебесью. И прибавил он к этому:

— О царица, я рассказал тебе печальную повесть жизни моей. И вот я стою перед тобой, милостиво умоляя тебя простить мою дерзкую попытку и помочь мне найти супругу мою и детей моих! Именем Аллаха, о государыня моя, не отталкивай меня!

Выслушав эти слова Гассана, царевна Нур аль-Гуда думала с час, потом подняла голову и сказала Гассану:

— Какую бы ни придумывала я казнь за твое преступление, ни одна не была бы достаточной, чтобы наказать твою дерзость!

Тогда старуха, несмотря на то что оцепенела от страха, бросилась к ногам госпожи своей, взяла полу ее одеяния, накрыла ею себе голову и сказала ей:

— О великая царица…

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ШЕСТЬСОТ ДЕСЯТАЯ НОЧЬ,

она продолжила:

Тогда старуха, несмотря на то что оцепенела от страха, бросилась к ногам госпожи своей, взяла полу ее одеяния, накрыла ею себе голову и сказала ей:

— О великая царица, по праву воспитавшей тебя кормилицы прошу, не спеши казнить его, тем более что теперь ты уже знаешь, что он несчастный чужеземец, преодолевший многие опасности и испытавший много злоключений. И только потому противостоял он всем превратностям, что судьбе было угодно даровать ему долгую жизнь. Более достойно твоего благородства и твоего величия, о царица, простить его и не нарушать относительно него правил гостеприимства. Кроме того, прими в соображение, что только любовь побудила его предпринять эту роковую попытку, а влюбленным следует прощать многое. Наконец, о царица и венец главы моей, знай, что если я осмелилась прийти к тебе и ходатайствовать за этого столь прекрасного юношу, то это потому, что никто, как он, из сынов человеческих не умеет так слагать стихи и оды. А чтобы проверить мои слова, тебе стоит только открыть лицо твое, и ты сама увидишь, как он будет прославлять красоту твою.

При этих словах старухи царица улыбнулась и сказала:

— Воистину, только этого недоставало для переполнения чаши!