Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Так говорила старая плутовка. Но, несмотря на всю свою опытность и сметливость, она ничего не знала о зеркале. И потому-то она так уверенно вышла из дому и пошла бродить по городу, чтобы путем обычных своих уловок и приемов отыскать нужных ей молодых девушек.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И потому-то она так уверенно пошла бродить по городу, чтобы путем обычных приемов и уловок своих найти нужных ей молодых девушек.

И действительно, она не замедлила привести во дворец Мубарака первую, весьма значительную партию отобранных молодых девушек: все были пятнадцатилетнего возраста (но на вид казались несколько моложе) и безупречно чистые в отношении девственности. И она вводила их одну за другой, закутанных в покрывала, со скромно потупленными ниц глазами, в залу, где ожидал их султан Зеин, вооруженный волшебным зеркалом, и рядом с ним купец Мубарак. И право, глядя на все эти опущенные глаза, на эти невинные лица и скромные манеры, никто бы не мог усомниться в чистоте этих молоденьких девушек, которых вводила старуха. Но — вот ведь! — здесь было зеркало, и ничто не могло обмануть его: ни опущенные веки, ни невинные лица, ни целомудренная осанка. Ибо каждый раз, как в залу входила новая девушка, султан Зеин, не говоря ни слова, поворачивал зеркало к осматриваемой девушке и потом смотрел на него. И она появлялась в нем совершенно обнаженная, несмотря на окутывавшие ее многочисленные одежды; и ни одна часть тела ее не оставалась скрытой, и ее «история» отражалась со всеми подробностями, как если бы находилась в ящике из прозрачного хрусталя.

И каждый раз, как султан Зеин осматривал в зеркале нововведенную юницу, он был крайне далек от того, чтобы увидеть крошечную «историю» в форме ядрышка миндаля, и он был удивлен, в какую глубокую бездну он мог бездумно бросить себя или старика Трех Островов, если бы не было у него волшебного зеркала. И он отсылал после этого осмотра всех, которые приходили, не объясняя старухе причины своего отказа, ибо он не желал вредить этим девушкам, показывая то, что Аллах окутывал тайной, открывая то, что было скрыто. И он только обтирал каждый раз обшлагом своего рукава густой пот, покрывавший поверхность зеркала после каждого такого отражения. Но старуха, не отчаиваясь в успехе и поощряемая надеждой на вознаграждение, привела к нему вторую партию девушек, еще более значительную, чем первая, и третью, и четвертую, и пятую партию, но с таким же «успехом», как и в первый раз.

И таким образом, о Зеин, видел ты и египтянок, и копток, и нубиек, и абиссинок, и суданок, и магрибинок, и аравитянок, и бедуинок. И без сомнения, в числе их было несколько девушек бесподобной красоты и привлекательности. Но среди всех них не нашлось ни одной, которая была бы девственна, чиста, невинна.

И потому-то султан и Мубарак, не найдя в Египте ни среди дочерей знатных людей, ни среди дочерей простого народа девушку, которая бы удовлетворяла поставленным требованиям, решили, что им ничего более не остается, как покинуть эту страну, чтобы отправиться продолжать поиски свои, и прежде всего в Сирии. И они поехали в Дамаск и наняли там великолепный дворец в лучшей части города. И Мубарак вступил в сношение с различными старыми свахами и сводницами и сообщил им то, что следовало сообщить. И все они, выслушав его, поспешили повиноваться. И они вступили в переговоры с разными девушками, дочерьми великих и малых людей, как с мусульманками, так и с еврейками и христианками. И, не подозревая о свойствах волшебного зеркала, самое существование которого было им неизвестно, они приводили их поочередно в залу, предназначенную для смотрин. Но с уроженками Сирии случилось то же, что и с египтянками, и с другими, ибо, несмотря на скромные манеры и чистоту взоров их, все они оказались лишенными невинности.

А при таких условиях ни одна из них не могла быть взята. И все сводницы и другие старухи вынуждены были убраться восвояси с носом, вытянувшимся до земли.

Вот и все, что было с ними.

А что до султана Зеина и Мубарака, то с ними случилось вот что. Когда они убедились, что и Сирия, так же как Египет, совершенно лишена юных девственниц, то были весьма смущены; и Зеин подумал: «Это поразительно!»

И он сказал Мубараку:

— О Мубарак, мне кажется, нам нечего больше делать в этой стране, и мы должны искать в иных краях то, чего мы желаем. Ибо сердце мое и ум полны мыслей о седьмой алмазной деве, и я готов продолжать наши поиски, чтобы найти пятнадцатилетнюю девственницу, которая должна быть доставлена старику с Трех Островов в обмен за его подарок.

И Мубарак ответил:

— Слушаю и повинуюсь! — и прибавил: — По-моему, бесполезно ехать куда-либо, кроме как в Ирак, ибо только там можем мы надеяться, что найдем то, что ищем. Снарядим же наш караван и отправимся в Багдад, Город мира.

На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она продолжила: