Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— О Аладдин, ты для меня сын и еще дороже сына! Ведь у меня нет никаких родных на свете, кроме тебя; ты мой единственный сын и наследник, о дитя мое! Я работаю в настоящую минуту и пришел издалека, в сущности, только для тебя. И если я резко обошелся с тобой, то ты понимаешь теперь, что это было сделано только для того, чтобы ты не лишал себя дивной будущности, которая тебя ожидает. Так вот что ты должен сделать. Прежде всего спустись в эту яму вместе со мной; там возьмись за бронзовое кольцо и приподними мраморную плиту.

И, сказав это, он прыгнул в яму и протянул руку Аладдину, чтобы помочь ему спуститься в нее. Когда же Аладдин спустился, то сказал:

— Но, о дядя, как же подниму я один такую тяжелую плиту? Если бы ты хоть помог мне, я охотно сделал бы это!

Человек из Магриба отвечал:

— Ах, нет! Ах, нет! Если бы я имел несчастье прикоснуться к плите, ты уже ничего не мог бы сделать и имя твое навсегда было бы стерто с этого сокровища! Попробуй один — и увидишь, что поднимешь плиту так же легко, как если бы это было птичье перо! Тебе стоит только произнести, взявшись за кольцо, свое имя, имя отца твоего и деда твоего!

Тогда Аладдин нагнулся, взялся за кольцо, потянул его к себе и сказал:

— Я Аладдин, сын портного Мустафы, сына портного Али!

И без всякого труда поднял он мраморную плиту и положил ее рядом. И увидел он подземелье, в котором двенадцать мраморных ступеней вели к двустворчатой двери из красной меди с толстыми гвоздями. А человек из Магриба сказал ему:

— Сын мой Аладдин, спустись теперь в это подземелье. Когда же переступишь двенадцатую ступень, то войдешь в эту медную дверь, которая сама отворится перед тобой. И придешь под высокие своды, разделенные на три сообщающиеся одна с другой залы. В первой зале ты найдешь четыре большие бронзовые лохани, наполненные расплавленным золотом; во второй — четыре большие серебряные лохани, наполненные золотым песком, а в третьей — четыре большие золотые лохани, наполненные золотыми динарами. Но ты проходи, не останавливайся! И подбери повыше полы своей одежды и заверни их хорошенько вокруг пояса, чтобы они не коснулись стенок лоханей, потому что, если будешь иметь несчастье прикоснуться к этим лоханям или к их содержимому пальцами или одеждой, ты немедленно превратишься в глыбу черного камня. Итак, ты войдешь в первую залу и поскорее перейдешь во вторую, откуда, ни минуты не останавливаясь, проникнешь в третью, где найдешь обитую гвоздями дверь, подобную той, которая у входа, и она тотчас же сама отворится перед тобою. Ты войдешь в нее и внезапно очутишься в великолепном саду, усаженном деревьями, гнущимися под тяжестью плодов. Но не останавливайся и здесь! Ты пройдешь по саду, глядя прямо перед собой, и придешь к лестнице с колоннами и тридцатью ступенями; поднимись по ней на террасу. Когда же очутишься на террасе, Аладдин, будь внимателен. Прямо перед собою ты увидишь нечто вроде ниши под открытым небом, в этой нише ты найдешь на бронзовом подножии маленькую медную лампу. Лампа эта будет гореть. Ты же — запомни это хорошенько, Аладдин, — возьмешь эту лампу, погасишь ее, выльешь масло на землю, а лампу поскорее спрячешь за пазуху. И не бойся замарать одежду свою, так как это масло, которое ты прольешь, не масло, а совсем другая жидкость, не оставляющая никаких следов на платье.

И ты возвратишься ко мне той же дорогой, по которой шел в подземелье. И на обратном пути можешь остановиться и побыть немного в саду, если захочешь, и нарвать, сколько тебе будет угодно, плодов из этого сада. А вернувшись ко мне, ты отдашь мне лампу, цель и причину нашего путешествия и основу нашего богатства и нашей славы в будущем, о дитя мое!

Сказав все это, человек из Магриба снял кольцо, которое носил на пальце, и надел его Аладдину на большой палец, говоря:

— Это кольцо, сын мой, оградит тебя от всех опасностей и предохранит от всякого зла. Мужайся же в душе своей и будь смел в сердце своем, так как ты уже не ребенок, а мужчина! И с помощью Аллаха с тобой не случится ничего дурного! И мы будем богаты благодаря этой лампе и в почете на всю жизнь! — Потом он прибавил: — Но только помни, Аладдин, что ты должен высоко поднять полы одежды и закрутить их вокруг пояса, а не то ты пропал, и клад вместе с тобой!

Затем он обнял его, ласково похлопал его по плечу и сказал:

— Иди же и да сопутствует тебе удача!

Тогда Аладдин, почувствовав необыкновенную смелость, сбежал по мраморным ступеням и, подняв полы одежды своей выше пояса и плотно прижав их к себе, вошел в медную дверь, обе половины которой сами отворились при его приближении. И, ничего не забывая из наставлений человека из Магриба, он с тысячей предосторожностей прошел по первой зале, по второй, по третьей и, обойдя лохани, наполненные золотом, дошел до последней двери, вошел в нее, прошел по саду не останавливаясь, поднялся по тридцати ступеням лестницы с колоннами на террасу и направился прямо к нише, которая находилась прямо перед ним. И увидел он на бронзовом подножии горящую лампу.