Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И он тут же встал, оделся и последовал за Масруром во дворец. И он предстал перед халифом, который все еще находился в постели, поцеловал землю между рук его и сказал:

— Да удалит от нас Аллах все плохое!

И Гарун сказал:

— И дарует нам только хорошее, о Джафар! Но сегодня я утомлен и опечален. И я послал Масрура сказать тебе, чтобы ты пришел сюда и развлек меня, развеял мою скуку.

И Джафар задумался ненадолго и ответил:

— О эмир правоверных, когда наша душа не желает, чтобы ее радовала ни красота неба, ни сады, ни легкий ветерок, ни вид цветов, остается только одно лекарство — книга. Ибо, о эмир правоверных, самым красивым из садов остается шкаф с книгами. И прогулка по его полкам — это самая сладкая и очаровательная из прогулок. Так что встань и возьми какую-нибудь книгу наугад с полки одного из твоих книжных шкафов.

И Гарун ответил:

— Ты говоришь дело, о Джафар, это лучшее средство от скуки. А я об этом и не подумал.

И он встал и в сопровождении Джафара и Масрура вошел в комнату, где стояли шкафы с книгами.

Джафар с Масруром держали по факелу, а халиф вынимал книги из красивых шкафов и сундуков из сандалового дерева, открывал их, просматривал и закрывал. Таким образом он осмотрел несколько полок и наконец достал очень старую книгу, которую открыл наугад. И он натолкнулся на что-то, должно быть сильно его заинтересовавшее, потому что, вместо того чтобы поставить книгу на место, он сел и начал ее внимательно читать, перелистывая страницу за страницей. И вдруг он так сильно засмеялся, что опрокинулся на спину. Затем он снова взял книгу и продолжил читать. И вдруг слезы потекли из глаз его, и он заплакал так сильно, что вся его борода промокла, и слезы потекли по волосам бороды на книгу, которую он держал на коленях. Потом он закрыл книгу, опустил ее в карман и встал, чтобы выйти.

Когда Джафар увидел, что халиф и плачет и смеется, он не мог не спросить у своего повелителя:

— О эмир правоверных и правитель обоих миров, что заставило тебя смеяться и плакать почти в одно и то же время?

И халиф, услышав это, дошел до пределов гнева и крикнул Джафару раздраженным голосом:

— О пес среди прочих псов Бармакидов, что это за дерзость с твоей стороны?! Куда это ты лезешь?! Знай свое место, а не то будешь наказан! Ради Аллаха! Все, что тебе нужно знать, — это что ты не должен соваться не в свои дела и должен подчиняться моим приказам и желаниям! Я же хочу, чтобы это дело не осталось без последствий, которые оно влечет. Поэтому я приказываю тебе найти кого-нибудь, кто сможет сказать мне, почему я смеялся и плакал, когда читал эту книгу, а также угадает, что написано в этом томе, от первой его страницы до последней. И если ты не найдешь такого человека, я снесу тебе голову, а потом скажу, что заставило меня смеяться и плакать.

Когда Джафар услышал эти слова и увидел гнев халифа, он сказал:

— О эмир правоверных, я совершил ошибку. Люди вроде меня порой совершают ошибки, но прощение присуще тем людям, у которых душа такая же возвышенная, как у твоего величия.

Но Гарун ответил:

— Нет! Как я сказал, так будет! Ты должен найти кого-нибудь, кто расскажет мне все содержание этой книги, иначе я немедленно прикажу отрубить тебе голову!

И Джафар сказал:

— О эмир правоверных, Аллах создал небеса и миры за шесть дней, и, если бы пожелал, Он создал бы их за один час. А если Он этого не сделал, то только потому, что хотел научить Свои создания действовать терпеливо и умеренно во всем, даже творя добро, а тем более когда нужно сотворить нечто противоположное добру, о эмир правоверных. Однако, если ты непременно хочешь, чтобы я нашел человека, о котором идет речь и который должен угадать, что заставило тебя смеяться и плакать, дай своему рабу всего три дня!

И халиф ответил:

— Если ты не приведешь ко мне человека, о котором идет речь, ты погибнешь самой ужасной из смертей!

На что Джафар ответил:

— Я уже отправляюсь на поиски, — и вышел, с изменившимся лицом, с беспокойной душой и с сердцем, полным горечи и печали.

И он пришел в свой дом с горьким сердцем, чтобы попрощаться с отцом своим Яхьей и братом своим эль-Фадлем и поплакать. И они сказали ему:

— Почему мы видим тебя в таком состоянии беспокойства и печали, о Джафар?

И он рассказал им, что произошло между ним и халифом, и ознакомил их с поставленными ему условиями. И он добавил:

— Кто играет с заостренным концом, уколет себе руку, и всякий, кто играет со львом, будет убит. Что касается меня, то мне больше нет места рядом с халифом, ибо отныне пребывание с ним грозит величайшей опасностью для меня, а также и для тебя, отец мой, и для тебя, брат мой! Так что мне лучше исчезнуть с глаз его. Потому что сохранение жизни — бесценная вещь, и ее невозможно предсказать. А расстояние — лучшее сохранное средство для моей головы. И как сказал поэт:

Свою ты жизнь храни от горя и невзгод,Все прочее — во власти лишь Творца.

И на это отец его и брат его ответили:

— Не покидай нас, о Джафар, потому что халиф, вероятно, простит тебя!

Но Джафар сказал: