Тысяча начал и окончаний

Лучник и возничий затеяли яростный спор. Лучник повернулся ко мне, вытянул руку и произнес что-то на своем странном языке. Его речь лилась, будто жидкое золото.

– Переведи, – настаивал я. – Что он сказал? – мои глаза умоляюще смотрели на возницу. – Ты говоришь по-английски. Переведи.

Возничий резко обернулся.

– Он хочет знать, в чем твоя проблема и все такое; а я ему объясняю, что ты трус.

– Что? – возмутился я. – Извини, но это неправда!

Тысячи людей смотрели на меня. Копья методично поднимались вверх, и я слышал резкий звон, когда они ударялись друг о друга.

– Я, э… – я посмотрел на лучника. – Я просто хочу знать, для чего все это. Почему мы сражаемся? Ради чего мы сюда пришли?

Возничий закатил глаза, а потом уставился на меня. Его глаза потемнели, и в них, казалось, отразилось вращение космоса. Его руки развернулись, размножились, и множество голов выросло по бокам от его головы. Это кошмарное видение – качающиеся руки и презрительно улыбающиеся рты – уставилось на меня десятками глаз, и я знал, что он видит все, что я когда-либо делал, думал или ощущал. Потом я упал в эти глаза и увидел… ну, я увидел вращение космоса. Я увидел, что все в огне. Все мы – стена пламени, которое распространяется так быстро и так исступленно, что можно поверить, что оно живое.

Это видение продолжалось долго. Огонь, который был мною – та малость огня, которая принадлежала мне, как я думал, – присоединился ко всем остальным в гигантском пожаре, который все пылал, и пылал, и пылал, и пылал… пока я не моргнул. Я хочу сказать, мои глаза моргнули, а не пламя, частью которого я стал. И тогда видение померкло.

Я огляделся. Вокруг было тихо. Все лица в пределах видимости застыли в неподвижности. На моих глазах часы затикали снова. Качнулись головы людей, выходящих из транса. У меня за спиной краб, пошатываясь, встал на ноги.

– Теперь ты понимаешь? – спросил возничий. – Ты наконец можешь понять?

– Э… – ответил я. – Да… в каком-то смысле.

– Хорошо.

Он наклонился и начал выдергивать стрелы, торчащие вокруг моих сандалий.

– Тогда оставь нас в покое. Нам надо продолжать войну.

Лучник рассмеялся. Он протянул руку и похлопал меня по плечу.

– Но… – произнес я, – по поводу текущих обстоятельств я все равно сбит с толку. Что происходит? Кто эти люди вон там?

Возничий начал было что-то говорить, но я прервал его.

– И еще, – перебил я. – Это ты тут главный? А вон тот парень почему носит корону?

– Я бог, в буквальном смысле слова, – сказал возничий.

– Но разве ты главный? – настаивал я. – Погоди, можешь перевести это своему другу: что происходит? Как я понимаю, судьба Вселенной почему-то поставлена на кон, но мне может кто-нибудь сказать, что там за парни против нас?

На мгновение мне показалось, что возничий сейчас разорвет меня на куски на месте, но я все правильно рассчитал: лучник уже остановил его раньше; лучник носил корону; лучник явно здесь командовал. Бог заговорил с лучником, лучник пропел несколько слов, коротко полыхнул искрами и кивнул мне.

– У тебя были вопросы? – спросил он.

– Ты тоже говоришь по-английски?

– В некотором смысле.

– Что происходит? Почему мы сражаемся?

Лучник взглянул на возничего.

– Я тебе говорил, что это плохой способ собирать армию. Они соберутся добровольно из разных времен и мест, готовые умереть за тебя – так ты сказал. Но этот что-то не выглядит готовым умереть.

– Он пришел добровольно, – возразил возничий. – Он молил дать ему этот шанс.

Тогда лучник посмотрел на меня.

– Это… это сложно. Мы с братьями – законные наследники королевства Хастинапур. Ты сейчас на стороне справедливости.

– Погоди, значит, мы сражаемся, чтобы ты мог стать правителем? – спросил я.

Я хотел пошутить насчет демократии, но у меня не хватило наглости.

Он показал рукой через поле боя на другую армию.

– Мои двоюродные братья, Кауравы, похитили мое королевство. Они оскорбили мою жену. Они пытались убить нас в наших постелях. Они недостойны быть правителями!

Я подождал еще немного – вдруг что еще станет известно – и оглянулся на краба. Тот поднял свои клешни. Может быть, он так же сбит с толку, как и я, или же ему хватило этого объяснения.

– Так дело в этом? – спросил я.

– Я хорошо понимаю твою озабоченность, – сказал лучник. – У меня возникали такие же вопросы. Ты думаешь, мне хочется убить моих двоюродных братьев? Убить моего дядю Бхишму? Убить моего учителя Дроначарию? Я бы отдал свою жизнь, чтобы спасти его! Поверь мне, я делаю это с большой неохотой. Но, поверь мне, это необходимо, – он взглянул на возничего. – Можешь показать ему видение? Именно видение окончательно прояснило все в моей голове.

– Я только что показывал! – ответил возничий. – У нас нет на это времени!

– Ну, – сказал я. – Это просто… Нам действительно положено вроде как просто тебе верить? Это может быть ложь, или трюк… видение было замечательное, и все такое, но было немного похоже, что ты нас гипнотизируешь, и…

Возничий перебил меня.