Тысяча начал и окончаний

Что-то внутри нее дало трещину, хрупкое, как яичная скорлупа – надежда. Сегодня ее первая годовщина с Сатьяваном. Это день накануне ее восемнадцатилетия, когда она должна будет сказать родителям, что уезжает в город вместе с Сатьяваном.

Даже Сатьяван еще не встал; он устроил себе день, свободный от занятий. Савитри приветствовала солнце, в честь которого ее назвали, потом принялась украшать расмалай, который приготовила накануне. Диски сладкого сыра в густом кардамоновом молоке стали чудесно мягкими. Довольная, она положила две порции на хрустальные тарелки и украсила обе порции нарезанными фисташками и душистыми цветочными лепестками.

Рамбха говорила, что Сатьяван не проживет и года. Савитри докажет, что она ошибалась.

К тому моменту, когда он пришел с мокрыми после душа волосами, она накрыла стол для завтрака на патио.

– Что все это значит? – спросил он, глядя на тарелки, украшенные по краям оставшимися цветками.

Савитри обняла его, наслаждаясь его свежим запахом, его теплом.

– Прошел год с момента нашей встречи. Я решила, что мы могли бы это отметить. Комедии, видеоигры, пазлы, караоке! О, и закончим нашу последнюю песню.

– Похоже, ты распланировала весь день! – он поцеловал ее в щеку, потом сжал ее руки. – Савитри, я давно собирался тебе кое-что сказать: я тебе всем обязан за то, что ты меня спасла. Всем, – он содрогнулся. – Я до сих пор не знаю, что со мной случилось в ту ночь.

– Я все равно собиралась поплавать, – поддразнила его Савитри. Ей не хотелось признаваться, что она почувствовала укол вины. – Давай, ешь!

Они начали есть, и Сатьяван поднес к носу цветок сирени. Когда он сделал вдох, из глубины цветка вынырнула пчела и ужалила его в ямку под подбородком.

– Ой!

– Пчела! – в ужасе закричала Савитри.

Она бегом обогнула стол и упала на колени возле Сатьявана, который уже начал задыхаться.

– Почему? Вы сказали, что я найду того, кто будет отражать мой свет!

– И ты его нашла, но никто не говорил тебе, как долго это продлится, – сказала первая пчела и взлетела. Ее жало осталось в теле Сатьявана и продолжало впрыскивать яд. Импульсы серебряного света вырывались из его торса, Савитри прижималась к нему. Она не могла его потерять. Не хотела потерять.

Мгновения летели одно за другим. В тот момент, когда она уже решила бежать за помощью, раздался чей-то голос.

– Я же тебе говорила, чтобы ты его отпустила, – произнесла Рамбха, хоть и не слишком настойчиво. На ней было сари в розовых и лиловых тонах тех цветов, которые сегодня нарвала Савитри. – Я бы избавила тебя от этого.

– Но… но тут нет воды. Он все еще здесь, – настаивала Савитри. Она прижала обмякшее тело Сатьявана к груди. Слабеющие вспышки его лунного сердца сливались с золотыми лучами ее солнечного сердца. – Видишь?

Но она понимала, что он вот-вот умрет, иначе Рамбхи здесь не было бы.

– Все равно, – Рамбха склонила голову к плечу и слушала. – Вот. Он сделал последний вдох.

Савитри одновременно почувствовала и увидела, как перестало биться сердце Сатьявана. Его свет погас. Ее руки разжались, и она не сопротивлялась, когда Рамбха извлекла тень Сатьявана из его тела.

– Будь довольна, – бросила Рамбха через плечо. – Ты наслаждалась его обществом гораздо дольше, чем ему было отведено в этом мире. Порадуйся за него, ведь заклятие наконец снято, и он снова займет свое место при лунном дворе.

«Одна», – подумала Савитри, и солнечное сердце сжалось у нее в груди. Несмотря на весь солнечный свет внутри нее, весь жар, она тоже становилась темной и холодной. Она отодвинула тарелку Сатьявана и нежно опустила его голову на стол. Она обхватила себя руками, но как сильно она ни обнимала себя, не получалось ничего похожего на любовные объятия.

Бороться не было смысла. Она не могла еще раз спасти его. Она даже не предоставила ему выбора в тот, первый раз.

Чувство вины жгло ее, как пчелиный яд. Может, она заслужила одиночество. Он дважды пытался уйти, и оба раза она его останавливала.

Она соскользнула со стула на землю. Когда она закрыла глаза, что-то блеснуло. Тропинка, усыпанная драгоценными камнями! Она должна была исчезнуть со смертью Сатьявана, но все-таки продолжала простираться перед ней. Она видела себя стоящей на сцене в одиночестве. Она видела себя в беседке, одетой во все черное, закутанной в одеяла и окруженной книгами. Она видела себя вместе с другими людьми, которых не выбирала или выбрала.

Ей нужен был Сатьяван, но он тоже заслужил возможность сделать свой выбор.

– Погоди! – крикнула Савитри, открывая глаза и бросаясь бежать вслед за Рамбхой и тенью Сатьявана. Когда она пробегала мимо беседки, ее окружил хоровод пчел. «Никто не говорил тебе, как долго это продлится», – повторили они снова, и на этот раз она поняла, что они имеют в виду. Это не судьба, а еще один выбор.

Она догнала Рамбху на берегу озера.

– Погоди! Отпусти его.

Изящное лицо Рамбхи озарило выражение веселого удивления.