Тысяча начал и окончаний

– Твоя решимость и безрассудная вера, будто ты можешь на что-то повлиять, мне нравится. За это я исполню твое желание. Проси, что хочешь, кроме жизни Сатьявана, и это будет твоим.

– Подари мне… – Савитри подумала. – Подари моим родителям утешение, когда я их покину. Подари им покой и уверенность в том, что с какими бы трудностями я ни боролась, со мной все будет хорошо. Пусть они поймут, что мне больше не надо прятаться.

Рамбха щелкнула своими тонкими пальцами. Крошечные колокольчики на ее кольцах нежно зазвенели.

– Большинство людей выбрали бы богатство и славу. Но дело сделано. Теперь уходи, смертное дитя. Возвращайся к своей жизни и оставь нам наши заботы, – она шагнула в прозрачную воду, которая почему-то не проникала сквозь ткань ее сари.

Савитри без колебаний тоже вошла в воду. Хотя ее бы нисколько не удивило, если бы Рамбха приняла свой образ лебедя и плыла до тех пор, пока Савитри не выбьется из сил и не сможет больше плыть, и позволила бы ей утонуть.

Они по пояс вошли в теплую и спокойную воду, и только тогда Рамбха повернулась к ней.

– О, да ты настырная, правда? И все же я считаю, что такая преданность заслуживает награды. Проси, что хочешь, кроме жизни Сатьявана, и оно будет твоим, а потом ты должна уйти. Я тебе не нянька.

– Позволь ему помнить все, что произошло. Все.

– Даже если он будет винить тебя?

Савитри кивнула.

Взгляд Сатьявана, только что ничего не выражающий и далекий, теперь стал ясным и наполнился пониманием.

– Ты меня здесь удерживала, – произнес он. – Потому что я тебе подходил, и ты не хотела быть одна.

Савитри высоко держала голову.

– Да.

Что бы теперь ни случилось, по крайней мере, он все знает.

Сатьяван ничего не сказал. Она не могла понять, о чем он думает. И на душе у нее стало грустно. Она питала слишком большие надежды. Было слишком самонадеянно воображать, будто он обрадуется, что она скрывала от него его истинную сущность и этим вынудила его сделать такой выбор – задержаться на целый год дольше, чем необходимо.

И все-таки она не отвела взгляд.

Рамбха взяла Сатьявана за руку и продолжала плыть. Теперь Савитри видела полукруг из лебедей. Она должна последовать совету Рамбхи и вернуться домой. Она это понимала.

Вместо этого она бросилась в воду вслед за Рамбхой. Вслед за Сатьяваном, который оглянулся с непроницаемым выражением лица.

Дно под ее ногами давно исчезло, а Савитри все плыла и плыла. Силы ее уже иссякли, но над ней сновали пчелы, жужжанием подбадривали ее. И Сатьяван не приказывал ей уйти.

Рамбха остановилась у самого полукруга лебедей.

– Ты надоедливое существо, – сказала она. – Ты меня развлекла, но теперь начинаешь раздражать. Назови твое последнее желание и плыви домой. Прошли все сроки, когда мы должны были сделать то же самое. И я повторяю: ты можешь просить все что угодно, кроме жизни Сатьявана.

Лебеди захлопали крыльями, явно проявляя нетерпение, требуя, чтобы Савитри поторопилась. Ей нужно было увидеть знак.

Она смотрела в черные глаза Сатьявана, пытаясь взглядом спросить, чего он хочет и испытывает ли еще к ней какие-то чувства. Вспоминает ли он их поцелуи под ветвями беседки с восторгом или с гневом. Хочет ли по-прежнему, чтобы они шли вместе по усыпанной драгоценностями тропе, связанные обещанием.

Он нахмурился и отвел глаза.

«Нет, – подумала она. – Нет, пожалуйста!» – она не может его потерять. Только не сейчас.

– Назови свое желание, – приказала Рамбха, – или все проиграешь.

Прошла минута, и Савитри охватило отчаяние: она не сможет долго продержаться на воде. И все же она ждала. «Я знаю, что ты меня слышишь».

И в тот момент, когда она опустила голову, сдаваясь, Сатьяван обернулся. Его лицо смягчилось, он показал на свое сердце, потом на ее сердце. Когда он улыбнулся, его лунное сердце ярко вспыхнуло серебряным светом.

– Обещай мне, что наше шоу, когда оно будет готово, будет иметь успех. Я так старательно работала над моими песнями, – сказала Савитри, ее усталые мышцы расслабились, и только вода озера поддерживала ее.

– Согласна, – ответила Рамбха. – А теперь пойдем, Сатьяван. Твой отец ждет.

– Но Сатьяван так и не закончил писать жалобную песнь Анджали, – Савитри широко улыбнулась, ее радость будто покрыла все золотой патиной. – Как наше незавершенное шоу может быть успешным, если его не будет здесь и он не сможет ее дописать?

Рамбха широко открыла глаза. Потом она запрокинула голову и расхохоталась.

– Полагаю, не может. Сатьяван? Что скажешь?

Серебристая душа Сатьявана двинулась туда, где на поверхности воды покачивалась Савитри.

– Я выбираю ее.

– Так получи его обратно, смертная девочка, – Рамбха кивнула ему. – Но, Сатьяван, ты понимаешь, что тебе самому предстоит объяснять твое отсутствие повелителю Чандре.

Лебеди и Рамбха исчезли, и внезапно Савитри и Сатьяван очутились на берегу озера. Они сидели, обнявшись, и закупоренная баночка с сиропом из жимолости стояла у их ног.