У вас один общий друг

– Уверен. Люди всегда выбирают профессию, которая подчеркивает их собственные недостатки. Ты когда-нибудь ходила к психотерапевту?

– Да. – Доктор Высоцки. Десять поверхностных сеансов после главного события жизни. Элис следовало бы придерживаться ее рекомендаций.

– Он или она была чокнутая?

– Нет, она казалась вполне милой.

– Вообще-то мало кто на ровном месте начинает интересоваться психиатрией. Обычно это происходит с теми, кто сам испытывает проблемы с душевным здоровьем. По ходу дела они обучаются, и не успеешь глазом моргнуть, как уже получают диплом и открывают практику. А почему нет? Они теперь сами кого хочешь вылечат. Понимаешь, к чему я веду?

Элис обдумала этот тезис.

– Получается, если я хочу быть врачом, значит, я больна?

– А ты хочешь быть врачом?

– Нет, – поспешно ответила она. – Просто привела пример. – А потом добавила, чтобы сменить тему: – Мой брат – буддийский монах.

– Отлично. Готов спорить, он склонен зацикливаться и постоянно ищет, чем бы себя занять. Я прав?

Внезапно массивная фигура и копна черных волос Вездесущего показались Элис скорее достоинствами, чем недостатками. Было в нем нечто привлекательное. Сексуальным его не назовешь, однако пара-тройка свиданий способны поднять его рейтинг и до такого уровня. Вездесущий достал сигарету, перехватил укоризненный взгляд от дамы средних лет, одетой в яркий наряд с цветочным принтом от Лилли Пулитцер, улыбнулся ей, зажмурившись от изобилия розового и зеленого, и убрал сигарету.

– Другой пример. Взгляни на меня, – произнес он. – Это самый долгий разговор, который я имел за несколько недель. У меня проблемы с общением. Люди, которые в состоянии объясниться с себе подобными, не имеют причин заниматься тем, чем занимаюсь я.

– И чем же?

Вездесущий взглянул на Элис, и у нее сложилось впечатление, будто он страдает от душевной раны. Сам он вряд ли скажет, в чем дело, но явно надеется, что она поймет. Его глаза пели песню на частоте, которую никто больше не мог услышать. Паром подпрыгнул на волне и шлепнулся на воду. В воздух взмыл фонтан брызг. Вездесущий глубоко вздохнул и произнес:

– Ты знаешь, что такое золотое сечение? А число Фибоначчи?

– Нет.

Он указал на изображение ракушки на карте острова и произнес целую речь о том, чем занимается. Это было как-то связано с геометрией, картами, Шекспиром и стенами туалетов, однако Элис с трудом улавливала нить, поскольку ее поврежденное сознание не могло подолгу задерживаться на одной теме. Мысли возвращались к Гроверу и Лучии. Она чувствовала себя использованной и вся кипела от гнева, но продолжала улыбаться, слушая Вездесущего. Элис ненавидела малодушие в других, однако сейчас ей показалось, что это не такой уж и грех.

– Можете снять куртку? – перебила она Вездесущего.

– Что?

– Снять куртку. – Он послушался. – И закатать рукава. – Он снова послушался. Элис поправила ему волосы. Не так уж плохо. Она включила фронтальную камеру на телефоне. – Улыбочку! – И прежде чем Вездесущий успел улыбнуться, сняла совместное селфи. Два человека, едва знакомые друг с другом и даже не пытающиеся флиртовать, на краткий миг выглядели как влюбленные. Элис запечатлела этот миг на снимке.

– Зачем это? – встревожился Вездесущий.

– Просто на память, – солгала Элис. – Удивительно, что мы встретились, не так ли? Я сто раз видела вас в Нью-Йорке, а теперь вот здесь. – Действительно удивительно, тут она не лгала.

Вездесущий продолжил рассказывать, а Элис, старательно кивая, зашла в инстаграм и запостила снимок с подписью: «Завела нового друга на пароме, идущем с острова Гровера! #лето». Она взглянула на предыдущий пост и свою беззаботную улыбку на фоне гуактопуса – улыбку девушки, считающей, что ей удастся стать врачом. Сердце тоскливо сжалось. Элис обновила новый пост: три лайка. Ей стало легче. Она надеялась увидеть еще больше животворных сердечек, но экран телефона без предупреждения погас. Большой палец немедленно нащупал кнопку «Домой», однако маленький черный кружок исчез. Телефон отказался включаться.

– О нет!

– Что случилось?

– Телефон сдох, – ответила Элис гораздо более испуганным тоном, чем сама ожидала. – Черт.

– Ух ты! – сказал Вездесущий. Больше ему нечего было добавить.

Элис огляделась в поисках розетки. Она обошла всю среднюю палубу, однако единственное, что смогла обнаружить, – какое-то морское оборудование промышленного вида (поскольку она не член экипажа, вряд ли ей разрешат им воспользоваться), а также розетки, к которым подключены автоматы с напитками и снеками. Размышляя, что хуже – обесточить автомат с напитками или со снеками, Элис пошарила в сумке и убедилась, что ее размышления бесполезны: зарядного устройства там не оказалось – она оставила его на кухонном столе летнего дома семейства Кайнс, рядом с блендером, исправно делающим коктейли «Маргарита» аж с девяносто второго года. Элис выложила за этот провод тридцать шесть долларов и больше его никогда не увидит.