Убийство на Дворянской

– Одного из своих дворовых людей, конюха Агафона, я отдал в услужение купцу Казьме Зиновьеву, известному в городе барышнику. Лошадки у него – краше не бывает! Каких шерстей только нет, и пегие, и вороные, и гнедые, и каурые! А породы! Ладно, упряжные донские или орловские рысаки, холеные арабские скакуны постукивают копытами в денниках! В покупателях бравые ремонтеры, полковники, генералы. Словом, рай для лошадника. Не бывали у него? Обязательно загляните к нему на Площадную!.. И вот, сегодня, рассказывает мне Агафон, на зиновьевский двор заявляется высокий светловолосый господин в хорошо пригнанном сюртуке, светлых панталонах и черном цилиндре и говорит, что не прочь поглядеть на лошадей. Зиновьев видит, дворянин из приезжих, богатей – золотые часы в кармане жилета, перстни на ухоженных руках – и в ответ: «Пожалуйте, милости просим… Вам каких лошадок показать, для езды, для конского завода или для скачек?» «У меня для скачек уже есть арабский скакун, – отвечает господин. – Каждый год берет призы в Лебедяни. Теперь хочу к своей упряжке на отлет, в пару вороному орловскому рысаку со звездой на лбу, купить пристяжную, легкого скакуна с изящным склоном головы, обязательно вороного и чтоб звезда на лбу и белая проточина по всему переносью». Зиновьев с радостью говорит: «Имеется такая лошадка, вашбродь… Эй, Агафон, покажи-ка Барса!» Конюх Агафон вывел из конюшни вороного скакуна, пробежал с ним по двору, лихо поднял на дыбы, а господин заявляет, потирая руки: «Прекрасно! Это то, что надо!.. Сколько просишь?» «Полтысячи, вашбродь». Господин без колебаний достал портмоне, отсчитал оговоренную сумму и увел вороного скакуна со двора. Но не проходит и полчаса, как он возвращается и говорит Зиновьеву. «Вот что, голубчик, мой приятель как увидел покупку, так затерзал меня. Он тоже приобрел вороного орловского рысака и в пару к нему желает купить такую же пристяжную, вороного со звездой и проточиной… Сделай милость, говорит, сходи к барышнику. Сам ногу повредил, потому сюда и не пошел… Будем, говорит, ездить в столице в схожих упряжках. «Вот шуму-то наделаем! Купи, за ценой не постою! Попросит барышник пять тысяч, отдам не раздумывая». У Зиновьева блеск в глазах появляется. Кричит своему подручному: «Cвирид, выводи Агата!» Другой конюх показывается из конюшни со скакуном не хуже Барса, вороным, статным, со звездой во лбу и проточиной. Нет, говорит дворянин, не то. Проточина прерывиста и слишком тонка. Вывели другую лошадь, и та не подошла: звезда мала, а проточина внизу столь широка, что покрывает ноздри. Ну, дворянин и говорит Зиновьеву: «Найдешь коня с похожими отметинами, получишь пять тысяч. Но поспеши, ближе к вечеру мы уезжаем». «Постараюсь, вашбродь. Где вас искать, ежели что?» «В доме купца Хренникова на Дворянской». Зиновьев оставляет Агафона в конюшне, а сам со Свиридом на поиски. Свирид прочесывает нижнюю часть города, Зиновьев – верхнюю. И тот, и другой похожих лошадей у барышников находят, но все не то, что-то да не так. Зиновьев в расстройстве возвращается по Лебедянской домой и вдруг на заборе усадьбы мещанина Дианова видит объявление: «Продается вороной скакун для упряжки на отлет. Обращаться во флигель». Флигель снимал среднего роста, плотный иногородний купец в поддевке и смазанных сапогах. Зиновьев, едва завидя скакуна, сразу решил, что это удача. Вороной красавец был со звездой во лбу нужных размеров и точно такой же проточиной, как у проданного коня! Купец твердит, что приобрел лошадь в Козлове, что никогда бы не продал ее, если бы не крайние обстоятельства. Зиновьев в предвкушении удачи почти не торговался. Отвалив купцу три с половиной тысячи ассигнациями, привязал лошадь к коляске и в отличном настроении подкатил к дому Хренникова. Интересуется: «Где постояльцы?» «Какие постояльцы?» – спрашивает с порога Хренников. – Нет у меня никаких постояльцев». «Да как же так, Василий Петрович?» «Да вот так, Казьма Алексеич, нет, и не было!» Зиновьев скребет в недоумении затылок, возвращается на Лебедянскую, а флигель на замке. Он к хозяину усадьбы. «Звать козловского купца Иван Петров сын Кукушкин. – объясняет Дианов. – Cнимал флигель, точно, но только что съехал, пяти минут не прошло». Зиновьева чуть удар не хватил! Приехал к себе на двор, ни жив, ни мертв.

– Не удивительно, втридорога купил свою же собственную лошадь! – усмехнулся Хитрово-Квашнин, покачивая головой. – Но какие же умельцы эти наши гастролеры! За пару дней обогатились на тысячи!