Убийство на Дворянской

– Вот его-то и опасайся, высокого, с тонкими длинными пальцами… Ладно, Агапыч, некогда мне, ювелирная закрывается. Увидимся еще, и не раз… Не забывай про мошенников, они опыта поднабрались, дурят играючи! В Тамбове пронесло, смотри, здесь не вляпайся!

– Еще чего!.. Мы люди бывалые, жизнью битые. Не ученые, но толченые, по яйцам пройдем, ни одного не разобьем! Ну, бывайте, Ардалион Гаврилыч… А здорово вы меня напугали в Отраде, приставив к спине ствол пистолета! Вот я струхнул, аж дух перехватило!

Ларин махнул рукой, перекрестился и побрел своей дорогой.

Дождавшись Натарова, повесившего на дверь заведения основательный замок, Зацепин поделился с ним планом действий. Пройдя по Воронежской до каменного двухэтажного дома Ослина с трактиром, они свернули на Усманскую, поднялись по Базарной до усадьбы купца Болховитинова, где действовал известный в городе ренсковый погреб, и, перебежав через дорогу, оказались в переулке ниже Новобазарной площади. Перед домом Трафимова, фасадом смотревшего на торговые ряды, они были ровно в половине седьмого. Натаров, держа коробку с драгоценностями подмышкой и глядя на подвыпивших мещан у входа в штофную лавку, вдруг занервничал. Достав со вздохом платок, он стал вытирать пот со лба и затылка и прикладывать подрагивающую руку к сердцу. Поручик ухмыльнулся, похлопав взволнованного торговца по плечу:

– Не дрейфь, Лукьян Иваныч! Чего ты? Брось сомневаться, смело поднимайся на второй этаж! Я буду держать тебя в поле зрения, зорко следить за всем происходящим.

– Мыслимо ли, ожерелье стоит пять тысяч! – произнес торговец, проведя языком по пересохшим губам.

Он сунул платок в карман поддевки, судорожно перекрестился и, войдя в дом, попросил молодого прислужника Трофимовых проводить его наверх, к комнатам приезжих москвичей. Зацепин последовал за ними и остановился на лестничной площадке второго этажа, стараясь не сводить глаз с купца. На стук прислужника одна из покрытых лаком дверей отворилась, и в коридор выглянула высокая симпатичная дама лет тридцати-тридцати трех. Ее сиреневое платье очень шло к хорошенькой прическе в греческом стиле с завитыми локонами.

– К вам, сударыня, – сказал парень, указывая на Натарова.

– О, это вы! – проговорила мелодичным тенором женщина, коснувшись локтя купца пальцами. – Пожалуйте в прихожую… Принесли товар? Где ж он?

Прислужник, напевая себе под нос, вышел на лестничную площадку. Увидя Зацепина, хотел было сказать ему что-то, но тот так шикнул на него, что он едва кубарем не скатился с лестницы.

– Ожерелье просто прелесть! – слышалось из комнаты. – Примерю-ка я его… Боже мой, это просто восхитительно!.. Да что ж вы стоите? Пройдите в комнату… Мон шер, отдай деньги этому человеку…

Зацепин хмыкнул и решил, что никакой аферой здесь и не пахло. Вообразили, Бог знает, что! Нафантазировали! А что происходит?.. Обычная продажа драгоценностей на дому. Он убрал руку с рукоятки револьвера, но именно в этот момент высокая дама выскочила из комнаты и стремглав бросилась к лестничной площадке. Зацепин понял все в один миг. Выхватив оружие, он выскочил в коридор, перекрыв тем самым путь на лестницу.

– Стоять! – рявкнул он так громко, что у него самого заложило уши. – Вы арестованы!

Дама со сверкающим ожерельем на шее, всплеснув руками, остановилась в двух шагах от него. Она была обескуражена, но замешательство ее длилось считанные секунды. К активным действиям ее подтолкнул купец, выскочивший из комнаты с криками:

– Держи ее!.. Не дай уйти!.. Хватай чертовку!

Одним движением ноги дама выбила оружие из руки Зацепина и, с силой оттолкнув его, бросилась в другой конец коридора. Пока тот поднимал револьвер, чтобы устремиться вслед за ней, она успела распахнуть окно, вскочить на подоконник и спрыгнуть вниз. Когда Зацепин подбежал к окну и выглянул наружу, он лишь смог рассмотреть, как у угла дома мелькнул край сиреневого платья. Купец тоже выглянул из окна и в следующий момент от радости заплясал на месте.

– Слава Богу, ожерелье целехонько! Вон, на травке лежит возле парика!

Зацепин, тяжело дыша, посмотрел туда, куда указывал купец.

– И ожерелье, и парик слетели с дамочки в момент приземления… Хотя какая, к чертям собачьим, дамочка?.. Это был один из гастролеров!

***

На полднике Хитрово-Квашнин, не сдерживая себя, с удовольствием съел большой кусок клубничного пирога, ватрушку с творогом, имбирный пряник и выпил несколько чашек чаю. Подкрепившись, он пересел в удобное кресло у камина, набил трубку табаком и, раскурив ее с помощью английской серной спички и кусочка наждачной бумаги, стал лениво пускать к потолку облачка дыма. Другое кресло занял англичанин, ограничившийся стаканом простокваши и двумя ложками творога со сливками. Воткнув сигару в рот, он также разжег ее серной спичкой из оловянной коробки английского производства. Спичка, воспламенившись при трении о наждачную бумагу, рассыпала вокруг небольшой сноп искр.

– Первые самогарные серные спички я приобрел не так давно в Москве, – cказал Хитрово-Квашин, повернувшись к иностранцу. – А когда они появились в Англии?