Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца!

– Она не пыталась шантажировать вас? Не говорила, что расскажет Вальме или что если с Вальмой у нее ничего не выйдет, то пойдет к вашему отцу?

– Чего она мне только не наговорила! С ней случилась настоящая истерика. Мне даже трудно все вспомнить. Она сама не понимала, что несет.

– Но вы бы запомнили, если бы она угрожала нажаловаться вашему отцу?

– По-моему, об этом речь не шла. Впрочем, если бы и шла, это бы ничего не изменило. Он бы не заставил меня жениться на Соне. Я понимаю, это звучит низко, но ведь я и вправду был убежден, что Соня пытается обвести меня вокруг пальца. Господи, как это было мерзко! Я боялся только одного – что ее крики кто-нибудь услышит. Словом, я просто повернулся и ушел.

– Она не пыталась привести свою угрозу в исполнение?

– Нет.

– Откуда вы знаете?

– Если бы она поговорила с отцом, я узнал бы об этом сразу.

– Значит, она и в самом деле грозила, что поедет к нему?

– Черт побери, я ведь сказал вам, что не помню этого.

– Вы ей давали какие-нибудь деньги?

Пилгрим беспокойно повел головой.

– Советую вам ответить, мистер Пилгрим.

– Я не обязан отвечать. Я могу вызвать адвоката.

– Разумеется. Вы считаете, это необходимо?

Пилгрим открыл было рот, затем закрыл его. На минуту задумался, нахмурившись, затем, похоже, принял решение. Посмотрел на Аллейна, перевел взгляд на Фокса и вдруг улыбнулся.

– Послушайте, – сказал он. – Я ведь не убивал ее. Паскоу и Вальма подтвердят, где я провел ночь с пятницы на субботу. Мой отец и вся прислуга поручатся, что субботу я провел в Анкертон-Мэнор. Я просто физически не смог бы подстроить эту ловушку. Что же касается истории с Соней… У меня были причины молчать о ней.

– Несомненно.

– Вы ведь, должно быть, знаете, что за человек мой отец. Недавно какая-то бульварная газетенка тиснула идиотскую статью о его пуританских взглядах. Он ведь и в самом деле убежденный, даже фанатичный моралист; поэтому, прослышав об этой истории, он мог не на шутку рассвирепеть. Естественно, я не хотел, чтобы это выплыло наружу. Мало того что у меня могут возникнуть проблемы, но его самого может хватить удар. Вот почему мне бы не хотелось распространяться на эту тему. Жаль только, что я сглупил и не рассказал вам все сразу.

– Что ж, понятно, – произнес Аллейн.

– А на ваш вопрос отвечу: да, я и в самом деле дал Соне чек на сотню фунтов, и она обещала оставить меня в покое. Более того, она даже призналась, что ребенок не мой, но… – Пилгрим грустно улыбнулся, – добавила, что при желании могла бы здорово попортить нервы моему отцу и Вальме.

– Вы рассказали об этом мисс Сиклифф?

– Нет. Я… У меня не хватило духу. Мог ли я вылить на нее столько грязи, когда мы только-только обручились? Видите ли, я и сам получил довольно строгое воспитание. Если б вы знали, как жестоко я корил себя за то злосчастное грехопадение. А Вальма – она такая чудная, чистая, – лицо Пилгрима засветилось от нежности, – такая тонкая и ранимая. Все мужчины вокруг в нее влюблены, а она этого почти не замечает. Просто принимает их поклонение как должное. Впрочем… – Он вдруг замолк. – Должно быть, нам ни к чему это обсуждать.

– Вы правы, – согласился Аллейн. – Что ж, на этом все, мистер Пилгрим. Позже мы дадим вам протокол, чтобы вы ознакомились и подписали его.

– Не станет ли история с Соней достоянием гласности, сэр?

– Пока не могу ничего обещать. Если это не связано с убийством, то разглашать эту информацию мы не станем. Я бы на вашем месте поделился с мисс Сиклифф, но дело ваше. Последний вопрос: не заходили ли вы в пятницу в студию, прежде чем уехать в Боксовер?

– Нет. Сразу после обеда я уложил чемодан – в это время ко мне как раз заглянул Хэчетт. Потом я зашел за Вальмой, и мы уехали.

– Понятно. Спасибо, мистер Пилгрим. Больше я вас не задерживаю.

– Спасибо, сэр. Всего хорошего.

Проводив Пилгрима, Фокс вернулся к камину. На лице его читалось сомнение. Найджел, оставив свой угол, присоединился к детективам.

– Итак, Фокс, что вы об этом думаете? – спросил Аллейн, приподняв бровь.

– Насколько я могу судить, представления молодого человека о невинности и ранимости его невесты несколько преувеличены, – заметил Фокс.

– А какова она из себя? – полюбопытствовал Найджел.

– Потрясающе красивая, – сказал Аллейн. – Из-за такой красотки можно пойти на любое преступление. Впрочем, лично я полагаю, что она бы и глазом не моргнула, узнав, что Пилгрим переспал с Соней. Она прекрасно понимает, что другие женщины ей в подметки не годятся, а больше, по-моему, мисс Сиклифф ничего не интересует.

– А наш достопочтенный дурачок влюблен в нее по самые уши. Это невооруженным взглядом видно, – заметил Найджел. – Он покосился на свои записи. – Кстати, как насчет его алиби?

– Если до Боксовера отсюда и впрямь лишь дюжина миль, – проворчал Фокс, – то его алиби не стоит ломаного гроша. Верно, мистер Аллейн? Спать они в пятницу легли рано. Ему ничего не стоило незаметно выскользнуть из дома, сгонять сюда и вернуться. Это не заняло бы и часа.

– Вы не забыли, что в студии ночевал Гарсия?