Убийца, ваш выход! Премьера

На Мартину вдруг накатила такая усталость, что только стол, за которым она сидела, подперев руками голову, мешал ей соскользнуть на пол. Слова Пула входили в ее сознание как голос гипнотизера, и от этого она пришла в такое состояние, которое вымаливают у Бога актеры и которое так редко им даруется. Полное перевоплощение. Причем она была одновременно собой и той девушкой из пьесы. Она управляла ею, руководила ее действиями. И то, что она любит сидящего напротив мужчину, казалось совершенно естественным. Когда она наконец подняла лицо и посмотрела на него, а затем повторила жест, ей казалось, что она смотрит в зеркало.

— Вам не нравится свое отражение?

В последовавшей затем тишине было слышно тяжелое дыхание Пула.

— Вы можете сыграть еще раз? — спросил он.

— Не знаю, — сокрушенно ответила она. — Ничего я не знаю.

Мартина отвернулась и по-детски спрятала лицо за ладонями. А затем наконец дала волю давно сдерживаемым слезам.

— Ну, полно, — произнес Адам Пул радостным голосом.

Из темноты зала зааплодировал Джеко.

Пул коснулся ее лица.

— Ничего страшного, это от напряжения. Скоро пройдет. — Он направился за кулисы. — Назначаю вас дублершей. Завтра начните учить роль. Потом обговорим условия. Наше родство, как видите, ни при чем. Спокойной ночи.

Вскоре на сцену вернулся Джеко с чемоданом Мартины.

— Теперь пошли домой.

Вторая генеральная репетиция

I

На второе утро своего приключения Мартина открыла глаза уже с другим ощущением. Казалось, ее мытарствам пришел конец.

Она тихо лежала, прислушиваясь. Утро было ясное, солнце ярко светило в окно мансарды над ее кроватью. В комнате веяло чистотой и свежестью. Видимо, Джеко иногда ею пользовался. На стенах были развешаны эскизы декораций к «Двенадцатой ночи». На полке выстроились в ряд склеенные из бумаги фигурки персонажей. Со стены напротив на Мартину смотрел портрет шута Фесте, похожего на самого Джеко.

Ванная комната была этажом ниже. На лестнице пахло свежим хлебом и кофе. Дверь одной из комнат открылась, оттуда высунулась смешная голова Джеко.

— Доброе утро. Поторопитесь. Завтрак будет готов через десять минут.

Боже, какое же это блаженство принять ванну и вымыть волосы. «Повезло, что они у меня короткие», — думала Мартина, насухо вытирая их полотенцем.

Она вышла через восемь минут. Джеко ждал ее на лестничной площадке.

— Это шерстяное платье вам очень идет. В нем вы похожи на школьницу. Прошу вас.

Он пригласил Мартину в просторную опрятную комнату — видимо, студию. Ее удивило, как это Джеко, такой аккуратный во всем, что касается работы, предстает перед ней в столь неприглядном виде. Сильно поношенный домашний халат, под ним заляпанная краской нательная фуфайка и выцветшие хлопчатобумажные брюки. Он был небрит и непричесан, под покрасневшими глазами темные круги. Однако приветлив, как обычно.

— Полагаю, что завтракать мы будем вместе. Завтрак и ужин включены в плату за жилье. Полагаю также, что вы предоставите мне полномочия в части составления меню и стряпни, ибо как повар я, несомненно, искуснее и опытнее вас. Согласны?

— Не надо спрашивать, Джеко, — проговорила Мартина. — Я вам так благодарна. Вы не знаете, сколько мне будут платить?

— Думаю, около восьми фунтов в неделю. Поскольку теперь вы не только костюмерша, но и актриса второго состава. Плата за жилье с полупансионом составляет два фунта.

— Так мало? — удивилась она. — Я имею в виду плату.

— Такой тут тариф. — Он помолчал. — Насчет пересудов не беспокойтесь. Заподозрить меня в грязных поползновениях никому не придет в голову. Сегодня у нас на завтрак будет омлет.

Как и следовало ожидать, омлет оказался восхитительным. Потом Мартина помогла Джеко мыть посуду, и он ознакомил ее с распорядком дня. Сейчас они вместе отправятся в театр, где она будет исполнять обязанности костюмерши, в три репетиция для актеров второго состава. Вечером вторая генеральная репетиция, где она снова станет костюмершей мисс Гамильтон.

Джеко перебрал бумаги на столе и протянул ей машинописный текст пьесы.

— Роль небольшая. Выучите за работой, думаю, к середине дня.

— Я настолько ошеломлена, — проговорила Мартина, — что просто не могу поверить. Такая удача. Наверное, в театре все решат, что это неспроста. Ну, вы понимаете.

Джеко махнул рукой:

— Это не важно. Роль по-прежнему за Габи Гейнсфорд. Она будет играть скверно, но племяннице супруга примы это сойдет с рук.

— Но ее дядя… он кажется мной недоволен.

— Когда-то Кларк Беннингтон был хорошим актером. Затем постепенно талант начал давать сбои, плюс семейные проблемы. И он запил. Понимаете, среди актеров немало пьяниц, и у многих это на профессии не отражается. А вот Бен себя разрушил. — Со свойственным ему проворством Джеко принялся готовить к работе стол. — В общем, постарайтесь не обращать на него внимания. Это самое лучшее. — Он повернулся к Мартине. — В театр еще рано. Так что идите к себе и учите роль. А я немного поработаю.

Она вернулась в свою комнату в смятении. Но когда раскрыла пьесу и начала читать, все остальное отошло на задний план.

II