Убить Пифагора

Они миновали ряды вышивки и безделушек. Проходя мимо большой рыбной лавки, Ариадна поморщилась. Над прилавком вилось столько мух, что под ними не было видно товара. Наконец чуть в отдалении она увидела обувь. Хозяин был занят, обслуживая покупателей. Ариадна быстро осмотрела высокие кожаные сапоги и стоявшие рядом полусапожки. Взяла закрытые башмаки с прибитой гвоздями подошвой. Быстро их осмотрела и вернула на место. Ей больше нравились открытые сандалии. На стоявшем на земле камне она заметила сандалии из коровьей кожи. Подошва была толстая, двух-трехслойная. Из передней части выходили ремешки, крепившиеся на подъеме к металлической пряжке в форме сердца. Чтобы завязать сандалии, нужно было три или четыре раза обернуть ремешки вокруг икры.

— Эй, — прошептал кто-то у нее за спиной.

Она повернулась на голос и увидела женщину с наброшенным на плечи грязным, потрепанным покрывалом. Должно быть, это было единственное, что могло как-то прикрыть ее тело. У женщины были спутанные волосы, испачканное лицо и болезненный вид. Сгорбившись, она походила на старуху, но Ариадна поняла, что перед ней ровесница.

Из отверстия в одеяле появилась рука.

— У меня есть то, что вам нужно.

Она показала новые сандалии, которые выглядели очень неплохо. Внезапно раздался чей-то окрик, и женщина вздрогнула.

— Убирайся отсюда!

Продавец обувного отдела набросился на нее с кулаками. Ариадна схватила его за плечо.

— Стой.

Человек обернулся, не веря своим ушам. Лицо исказила гримаса. Однако он не ответил. Ариадна смотрела на него пристально, как кошка. Продавец отвел взгляд и обнаружил двух мужчин, стоявших позади этой странной женщины. По их манерам и одеянию он сделал вывод, что это пифагорейцы… а она… Во имя Геракла, неужели перед ним сама дочь Пифагора!

Он поспешно поклонился, бормоча неразборчивые извинения.

Не обращая на него внимания, Ариадна подошла к женщине, которая отступила на несколько шагов.

— Покажи мне свой товар, — спокойно сказала она.

Женщина протянула сандалии, настороженно глядя то на грозного обувщика, то на незнакомку. Ариадна взяла их и удивленно осмотрела. Они были сделаны из простых материалов, но выглядели превосходно. Спартанская подошва была прочна и гибка, к ней был накрепко пришит кусок ткани, покрывающей переднюю половину стопы. Из пятки выходил кожаный ремешок, который раздваивался в форме ипсилона [21] и завязывался спереди.

— Отличная работа.

— Мой муж был сапожник и обучил меня ремеслу. — Внезапно женщина смолкла, сотрясаясь в приступе резкого сухого кашля. — Он умер и оставил мне четверых детей, — добавила она чуть слышно.

Ариадна понимающе кивнула.

Затем примерила одну сандалию, проверяя, подходит ли ей размер.

— Беру. Сколько ты хочешь за них?

Женщина колебалась. Ариадна подумала, что та собиралась обменять их на еду. Обычно бедняки не пользовались деньгами, несмотря на то что Пифагор призывал использовать их повсеместно, поскольку считал обмен медленным и неудобным.

— Три обола, — выговорила она наконец.

Три обола составляли половину драхмы. Обычно на рынке торговались, и Ариадна знала, что женщина безропотно возьмет два обола и даже один. Тем не менее, чтобы несколько дней кормить семью, ей требовались не менее половины драхмы, какими бы простыми ни были продукты, которые она покупала.

Ариадна порылась в тунике, нащупала серебряную драхму и отдала ей. Женщина крепко сжала монету в кулаке и недоверчиво посмотрела на Ариадну. Та кивнула, и женщина скрылась в толпе.

* * *

Эти сандалии она и надевала, сидя на кровати. Снова посмотрела на них, потом обежала взглядом комнату, останавливаясь то на одной вещи, то на другой. Воспоминания о предыдущем дне отвлекли ее от настоящего, но теперь ее разум снова наполнился зловещими образами. Она видела, как кто-то из учеников бросился на отца с ножом — так стремительно, что Акенон не успел вмешаться.

Вот бы знать, откуда эта тревога?

Ариадна вскочила с кровати, не зная, что делать. Предчувствия настигали ее и прежде и не всегда были обоснованы… хотя таких сильных она не испытывала на разу.

Интуиция вопила в ухо, что в том же зале, где ужинали отец и Акенон, находился убийца.

Глава 29

22 апреля 510 года до н. э

Акенон опустил окровавленную голову Даарука на пол и на мгновение обвел глазами присутствующих. Пифагор сидел не шевелясь, взгляд его был прикован к телу сраженного ученика. Встревоженное лицо окаменело. Четверо кандидатов инстинктивно отступили назад, вид у них был испуганный.

Акенон встал и поспешно вышел из комнаты. Его чувства обострились до предела. Он вытащил кинжал и окинул взглядом строгий внутренний двор Пифагора.

Никого не было.

Пересек двор, вышел наружу и бросился бежать. Добравшись до ближайшего общинного здания, незаметно вошел, повернул направо и прошел по коридору мимо нескольких комнат. Он остановился возле одной из дверей и несколько секунд прислушивался, напрягшись всем телом. Это была комната слуг, которые подавали ужин. Послышался шепот, но не было слышно, о чем говорят. Акенон сделал шаг назад и одним ударом распахнул дверь.