Убитые девушки

– А я и не сказал, что вы с ней что-то сделали. – Кэл придает своему тону убедительности. – Но вы видели Лейлу в последний день ее жизни. И мне кажется, что это может подтолкнуть слушателей к нежелательным умозаключениям, если вы откажетесь дать хотя бы короткий комментарий.

– Понимаю.

– Послушайте, – воодушевляется забрезжившей надеждой Кэл, – вам же будет лучше, если вы сделаете заявление. Сыграете, так сказать, на опережение. Я не собираюсь создавать вам проблем и навлекать на вас неприятности.

Слова легко слетают с губ Кэла. Он и себе не хочет признаваться в том, что именно это пытается сделать.

Кэл подъезжает к кафе, выбранному Ноулсом. Паркуется на противоположной стороне улицы. Крисси настояла, чтобы он взял ее прокатиться. Дочь наблюдает за ним – Кэл постоянно ощущает на себе ее взгляд: оценивающий, тревожный.

– Я могла бы сесть за другой столик.

Эта новая попытка звучит вяло, нерешительно: Кэл уже ответил категорическим «нет» на просьбу Крисси присутствовать при разговоре.

– Ты останешься в машине. И не спорь.

Крисси вздыхает и захлопывает пассажирскую дверцу. Раньше Кэл и подумать не мог, что можно испытать такое облегчение, видя своего ребенка насупившимся и обиженным.

Он выбирает столик в нише, в задней части кафе, подальше от окна. Смотрит на часы. Ноулс опаздывает. Может, он его обманул? Такое с Кэлом не впервые, но все же он рассчитывал на встречу, заметив на лице Ноулса едва уловимый проблеск эмоций, когда он впервые упомянул имя Лейлы. Тот испытывал гораздо более сильную привязанность к девушке, чем признает.

Через полчаса Кэл сует в карман руку за кошельком и… резко отдергивает ее. Вон он, переходит улицу с опущенной головой и сгорбившись. Кэл заказывает им обоим кофе. Джон Ноулс кажется старше годами и ниже ростом, чем при первой встрече. Владелец поместья вне своей привычной среды выглядит менее впечатляюще.

– Итак… – Он кладет руки на стол. Кэл замечает на пальце Ноулса обручальное кольцо – сверкающий ободок золота. – Я ни с кем и никогда не разговаривал об этом. Но я не имею никакого отношения к смерти Лейлы.

– Расскажите мне, как вы с ней встретились.

– Мы познакомились в гостинице – она принесла мне в номер завтрак. А потом я столкнулся с ней во время пробежки по территории. Не буду лукавить. Тогда я много времени проводил вдали от дома: мой первый брак фактически распался. Лейла была очень красивой. Более того, в ней было что-то… магнетическое, что ли…

– Продолжайте.

– Мы встречались каждый раз, когда я бывал в том краю, – на протяжении нескольких месяцев, но все же недостаточно долго, – пожимает плечами Ноулс. – Я понимаю, у вас может сложиться впечатление, будто я ей попользовался. Но это не так. Поверьте. Лейла была необузданной, своенравной дикаркой… в хорошем смысле слова. – Глаза Ноулса подергиваются дымкой воспоминаний, которые Кэл может только воображать. – Она не стала бы делать то, чего не захотела бы.

– Что произошло в тот день у водопада?

– Мне захотелось с ней увидеться. Мы не могли встречаться открыто – слишком много глаз следило за Лейлой, она не могла рисковать. – Ноулс опять поводит плечами. – Я, по правде говоря, не возражал. Все эти прятки, тайные свидания… это возбуждало. Так вот, мы условились встретиться у водопада.

– И?

– Она приехала верхом на лошади, мы провели вместе время. – Ноулс бросает на собеседника многозначительный взгляд, и перед глазами Кэла возникают руки в путах и холодная вода. – У меня была потом назначена встреча. И, после того как мы оделись, я покинул Лейлу. Она в тот момент отвязывала лошадь от дерева. Я знаю это, потому что оглянулся. Больше я ее не видел.

Кэл не спешит верить. Люди постоянно сочиняют истории, чтобы придать смысл происходящему. Лейла требовала от Ноулса того, что он не пожелал ей дать? Вышел ли тот из себя, схватив Лейлу за горло и заставив ее замолчать навсегда?

– Кто же ее задушил?

– Я не знаю. – Ноулс избегает взгляда Кэла, его пальцы еще крепче сжимают чашку. – Я никого там не видел.

Кэл благодарит Джона, хотя слова с трудом срываются с языка. Ноулс натужно улыбается.

– Полагаю, мы покончили с этим делом, – поднимается он, прекращая разговор и лишая Лейлу права на восстановление справедливости. – Все это было так давно. Что толку ворошить прошлое? Ее ведь этим не вернешь…

Кэл только наклоняет голову, не подтверждая, но и не отрицая этот факт.

– Я заработал много денег, вам это известно. Теперь занимаюсь благотворительностью. Делаю людям много добра.

От такого фарисейства у Кэла перехватывает дыхание. Да, он знает о деятельности клуба «Судьбоносный поворот», об огромных пожертвованиях, которые совершает Ноулс. Но разве добрыми делами можно искупить ужасное прошлое?

– Такие вещи, – говорит Кэл, поворачиваясь лицом к собеседнику и сжимая пальцами свою чашку, – возвращаются, чтобы преследовать и изводить.