Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

– Тут, значит, вот что, – сказал третий. – Я из уезда Йоссе, и полагаю так: если, значит, Нордмаркен и Фриксдален сложить вместе, все равно не выйдет так красиво, как в нашем уезде.

Все семь оказались из разных мест в Вермланде, и каждый утверждал, что лучше его родной деревни не найти. Общий смех перешел в ссору. Все старались перекричать друг друга, но убедить никто никого так и не сумел. Могло бы дойти и до драки, если бы на поляне не появился пожилой дядька с длинными черными волосами и глазами-буравчиками.

– О чем спорим, ребята? – спросил он с необычным акцентом. – Орете так, что на весь лес слыхать.

– Ты что, финн, что ли? Только финны забираются так далеко в лес.

– Угадал.

– Говорят, вы, финны, умом не обижены.

– Говорят – значит, так и есть. Добрая слава дороже золота, – усмехнулся старик.

– Послушай, дядя, вот мы сидим здесь и спорим, волками друг на друга глядим – где в нашем Вермланде красивей всего? Рассудил бы нас, а то вконец переругаемся.

– Попробовать можно… Сделаю, что смогу. Только наберитесь терпения – сначала расскажу вам одну историю.

Парни немного успокоились. Старик опустился на траву, а они кружком расселись вокруг.

– Когда-то давным-давно земля к северу от озера Венерн была такой безобразной, что никто и жить здесь не хотел. Голые скалы да обрывы, больше и не было ничего. Ни дорогу проложить, ни поле засеять. А к югу от Венерна палку воткни – зацветет. Как, впрочем, и сейчас.

И жил там, к югу, значит, от Венерна, один великан, и было у него семь сыновей. Все как на подбор – рослые, красивые, только гордые очень и вспыльчивые, вроде вас. Вас ведь тоже семеро? – Старик опять усмехнулся. – Вот, значит, семь этих сыновей никак не могли договориться, кто из них самый умный и ловкий. Ссора за ссорой. Для отца – нож в сердце.

И однажды его осенило. Собрал он сыновей и говорит: вот, говорит, хочу узнать, кто из вас самый умный и ловкий. Если захотите, устрою вам испытание.

Еще бы не захотеть. Им только того и надо. Каждый уверен, что умнее и ловчее его нет никого.

«Сделаем вот как, – говорит отец. – Вы все знаете это маленькое озерцо, которое мы называем Венерн? К северу от него ни на что не годная пустошь, одни кочки да камни. Завтра пойдет туда каждый со своим плугом. А к закату и я приду и рассужу, кто лучше справился».

Сказано – сделано. Не успело солнце взойти, все семеро уже рядком стоят, каждый со своей лошадью и плугом, как отец велел. Приятно посмотреть. Лошади вычищены, аж блестят, железные плуги сверкают еще пуще, чем кони, лемехи наточены.

И пустились они в дорогу. Все шло как по маслу, пока не подъехали к Венерну. Двое посмотрели на озеро и пустились в обход. А один сын говорит:

«Мне ли пугаться такой лужи!» – и пустил коня в воду.

Остальные посмотрели – а мы что, хуже? Встали на свои плуги – и за ним. Лошади большие были, так что долго по дну шли, а потом добрели – и дна нет. Поплыли, значит, лошадки, а на плуге разве легко удержаться? Кто в воду свалился и поплыл, кто за плуг зацепился, кто пошел брод искать – в общем, худо-бедно все добрались.

И сразу пахать. Сказать вам, что это была за пустошь? Как раз те края, что теперь зовутся Вермланд и Дальсланд. Старший брат пошел посередке, двое помладше по сторонам, следующая пара, еще моложе, рядом с ними, а двоим младшим места по краям достались. Одному с запада, другому с востока.

Поначалу дело у старшего споро пошло – борозда легко идет, прямая и широкая. Думаю, все знают – по берегам Венерна земля еще туда-сюда. Шел-шел за плугом – на камень наткнулся. Да какой камень – не слабый был парень, а свернуть не смог. Пришлось плуг перетаскивать. Перетащил, всадил со злости лемех поглубже и вперед – опять широкая получилась борозда, и глубокая – что надо. Но недолго он так шел – дальше земля пошла такая черствая, что лемех царапает по ней, а резать – не режет. Опять надо плуг перетаскивать. Разозлился он – не получается ровная борозда, и все тут. А дальше – сплошные камни. Опять лемех скребет. Худо-бедно дошел он все-таки до северной границы пустоши и сел отца дожидаться. Устал, конечно, – легко ли тяжелый плуг на себе таскать?

Второй брат тоже хорошо начал, да и кончил получше – удалось ему найти дорожку между холмами, так что ему и останавливаться не пришлось. Но и борозда вышла кривая да узкая: здесь кочку обогнет, там – овражек. Тут лемех упрется, а поднатужится лошадь – вываливает целую гору, а там – еле корябает. Но так он раззадорился, что надо бы уж и остановиться, а он пашет и пашет. Далеко за край пустоши пропахал. Увлекся. С кем ни бывает.