Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

«Понять не могу, почему ты не сбросишь всю эту поклажу, – вдруг сказала старуха, которая до этого не произнесла ни слова. – Завтра приедешь и подберешь, а лошади легче будет».

Этого парня из Хеде будто молния ударила – как же я сам не догадался!

Он сунул нищенке вожжи, развязал канат и начал сталкивать на лед кадки и ушаты. Серые были совсем рядом, но остановились от неожиданности и стали обнюхивать пустую тару.

«Не поможет, я сама слезу к зверюгам, – тихо сказала нищенка, – тогда ты точно от них уйдешь».

А парень как раз поднатужился – надо было столкнуть с саней большую пивную бочку.

И остановился, будто в последнюю секунду жалко стало ему эту бочку, самую дорогую из его товара.

Как может он, здоровенный парень, допустить, чтобы несчастную старуху сожрали волки? Сожрали ради того, чтобы он сам спасся и спас свою лошадь? Не может быть, чтобы ничего нельзя было придумать.

Он опять взялся за бочку и вдруг захохотал.

Нищенка посмотрела на него с ужасом, решила, что он с ума сошел от страха. А он смеялся над собственной несообразительностью. Они все спасутся. Нет ничего проще.

«Слушай-ка, Финн-Малин. Незачем тебе волков кормить. Ты молодец, конечно, что на такое решилась. Не будет этого! Я придумал! Только смотри: что бы я ни делал, не оборачивайся. Гони в Линсельс. Разбуди людей, пусть поспешат на помощь. Скажи, бочар один на льду против десятка волчищ. А с серыми я сам разберусь».

Он сбросил бочку на лед, спрыгнул сам, в последнюю секунду спрятался в бочку и перевернул ее вверх дном.

А бочка была огромная. Когда в ней варили пиво к Рождеству, хватало для всей деревни. Волки прыгали на нее, забирались на дно, грызли обручи, даже пытались перевернуть. Но бочка была огромной, и к тому же… – Ворон лукаво глянул на мальчика круглым глазом и с видимым удовольствием произнес следующую, наверняка заготовленную, фразу: – К тому же для переворачивания бочек у волков нет необходимой квалификации.

Помолчал и продолжил:

– Бочар понимал, что волкам не удастся до него добраться, сидел в бочке и посмеивался. Но помощи ждать было долго, и он постепенно перестал радоваться своей находчивости. Это мне урок на будущее, подумал он. Как попаду в передрягу, буду вспоминать эту бочку. Подлость никогда и никого не спасала, и надо помнить: стоит только подумать хорошенько, всегда найдется выход.

И на этом Батаки закончил свой рассказ.

Но мальчик давно заметил: если не обращать внимание на пристрастие к научным словам, ворон никогда и ничего не говорит просто так.

– Интересно, зачем ты рассказал мне эту историю? – задумчиво произнес он.

– Рассказал, потому что вспомнил. Посмотрел на гору Сунфьеллет и вспомнил.

Они полетели к югу по течению реки Юснан и приземлились недалеко от деревни Кольсетт, у самой границы с провинцией Хельсингланд.

Недалеко стояло странное приземистое строение. Вместо окон отверстия, вроде бойниц в крепости. Из трубы валил густой дым с искрами, слышались тяжелые удары.

– Смотрю на эту кузницу… когда-то кузнецы из Херьедалена славились на всю страну. А в этой деревне кузнецы были лучшими из лучших.

– Может, ты и про них знаешь какую-нибудь историю?

– Почему же нет? Конечно знаю… Был один кузнец здесь, в Херьедалене, славился на всю округу. Но и в других краях хватало хороших кузнецов. И вот этот-то кузнец, который из Херьедалена, вызвал двух других на состязание. Один был из Даларны, другой из Вермланда. Дело было как раз в этой кузнице.

Состязались они, кто лучше гвозди кует. Выбрали судей.

Начал парень из Даларны. Выковал он дюжину гвоздей – все как на подбор. Ровные, острые, блестящие – лучше не сделаешь.

Потом вышел вермландец. Он тоже выковал дюжину гвоздей, не хуже, чем парень из Даларны, только вдвое быстрее.

Судьи говорят здешнему: может, и пытаться не будешь? Быстрее и лучше, чем те двое, все равно не сделаешь.

– Ну, нет, без боя не сдамся, – говорит местный кузнец.

А сам думает: и у меня есть чем их удивить.

Положил железо на наковальню и начал бить по нему молотом, да так споро, что металл разогрелся без горна и мехов. Даже огонь не разводил. А потом выковал те же двенадцать гвоздей.

– Судьи никогда не видели, чтобы кто-то ловчей управлялся с молотом, и присудили ему первое место, – сказал Батаки и замолчал.

– Интересно, а эту историю ты зачем рассказал? На что намекаешь?

– Рассказал, потому что вспомнил. Посмотрел на старую кузницу – и вспомнил.

Путешественники опять поднялись в воздух, долетели почти до границы с Даларной, и ворон сел на большой курган на вершине горы:

– А знаешь ли ты, что это за курган, на котором ты стоишь?

– Откуда мне знать?

– Это могильный курган. Он насыпан в честь человека, который первым поселился в Херьедалене и начал возделывать землю. Звали его Херьюльф…

– Еще одна история? – подозрительно спросил мальчик.