Уинстон Черчилль

По мнению Черчилля, подобно тому как Чехословакия была прецедентом агрессии против Польши, агрессия Албании послужит прелюдией итальянских действий против Греции и Югославии. Черчилль полагал, что Британия не должна оставлять эти страны на произвол судьбы - в противном случае Германия и Италия усилятся до такой степени, что смогут перерезать “сонную артерию” Британской империи - Суэцкий канал, ведущий к Индии и доминионам. 9 апреля 1939 г. Черчилль написал Чемберлену: “Сейчас решается судьба балканского полуострова. Если государства, находящиеся здесь, окажутся уязвимыми для германского и итальянского давления, то в конечном счете они будут вынуждены пойти на соглашение с Берлином и Римом. Наши позиции здесь будут утеряны. Мы будем привязаны к Польше, но изолируем себя от других стран, лишимся надежд на создание союза, который был бы для нас спасением”.

Хотя Черчилль переживал тяжелые времена, в нем начинает ощущаться прилив энергии. Однажды он сам сказал, что “политики вырастают из трудов и забот. Они ожидают падений, они надеются на подъем”. Упорство должно быть их отличительной чертой - это самая сложная, но и самая важная наука. Вхождение Гитлера в Прагу подняло авторитет Черчилля: он предупреждал. Гитлер счел нужным лично упомянуть Черчилля (с целью подчеркнуть несопоставимость их влияния): “В конце концов, за Черчилля могут проголосовать четырнадцать, двадцать или тридцать тысяч. Но за мной стоят 40 миллионов”.

Черчилль, однако, уже тоже мог говорить о миллионах. После марта 1939 года число читающих его статьи выросло необычайно. Его теперь печатали “Иллюстрейтед Лондон Ньюс” и “Дэйли мейл”. В США его статьи запросил “Кольерс”. Он в эти дни часто обращался к истории, чтобы помочь миллионам англичан вернуть веру в себя. Да, Германия за последние семьдесят лет укрепила свой военный авторитет, но Британская империя была и остается крупнейшей империей, которую когда-либо видел мир. И непобедимой на протяжении почти тысячи лет.

Черчилль обратился к широкому полотну - “Истории англоговорящих народов”. Он буквально упивался сценами борьбы маленького острова против всех стихий и бурь. Именно к этим месяцам относится: “Писать большую и обстоятельную книгу - словно иметь друга и компаньона, к которому ты всегда можешь обратиться за утешением и успокоением, чье общество все более привлекательно”. Он пишет издателю: “Я работаю очень упорно и ложусь обычно в час или два ночи”. Возможно, это был единственный способ спастись от убийственного ожидания. Как полагает У.Манчестер, “гордость и внутренняя устремленность были тем встроенным в него гироскопом, который никогда не подводил и вел его вперед… приглашенные им иностранцы прибывали в Лондон, садились на вокзале Виктория в поезд, идущий в Окстед и вскоре их встречал Уинстон. Польщенные, они садились в его автомобиль, не зная, что вручают свои жизни худшему водителю Британской империи”.

А вечером, дописывая очередной эпизод, он погружался в прошлые века. В его истории всегда были правые и виноватые, белые и черные, он не признавал морального бессилия. Приехавшему У.Липпману Черчилль обрисовал свой план победы в текущей ситуации: “Ограничить потери на Дальнем Востоке; исключить распыление флота; договориться с Японией. Центральную Европу следует мобилизовать как единое целое подобно тому, что было в 1914 году. Тогда Германия имела десять мобилизованных в Чехии и Словакии дивизий. Теперь она держит здесь шесть дивизий в качестве оккупационных войск. Венгрия, Югославия и Румыния опасны и ненадежны. Польша - новая сила, а позади ее Россия. Нечего и говорить, что Германия не окружена. Единственный действенный аргумент - сила. Незачем кроить политику по меркам Геббельса. Нужно следовать своей линии. В случае германской мобилизации мобилизовать флот; в случае первых же провокационных действий перерезать германские железнодорожные коммуникации в Европе и бросить им вызов”.

* * *

Муссолини и Гитлер 22 мая 1939 года подписали т.н. “Стальной пакт”, обещая использовать силу для обеспечения жизненного пространства своим народам. В случае вступления одной стороны в войну, другая обязывалась “немедленно прийти на помощь в качестве союзника, поддерживая союзную сторону всеми вооруженными силами на суше, в море и воздухе”. Как утверждал Гитлер, к первой годовщине Мюнхена у него будет более 7 млн. солдат во всех родах войск. Он полагал, что этот пик, возможности которого не следовало упускать. Приказы об уничтожении Польши уже были отданы. Ничто не могло остановить хорошо смазанную военную машину Германии. В будущем она могла предполагать лишь относительное ослабление своей мощи.