Уинстон Черчилль

Контраргументы английского правительства заключались в том, что договор с Россией будет негативно воспринят Японией. Румыния выступит против него вместе с Польшей. К договору неприязненно относятся английские католики. Реакцией Испании может быть присоединение к странам “оси”. Последует отчуждение Италии. Возникнут возражения у Португалии. Гитлер может предпринять “отчаянные меры”. Нетрудно увидеть, что речь идет либо о предрешенном (союз Италии с Германией), либо о явно второстепенном. Черчилль оценил речь Чемберлена в палате общин 19 мая 1939 г., содержавшую негативную оценку советского предложения как “холодную и исполненную презрения”. Напрасно лучшие умы - Ллойд Джордж, Черчилль, Иден требовали немедленного соглашения с СССР.

На многих присутствующий произвела впечатление речь Ллойд Джорджа. Ситуация напоминала ему раннюю весну 1918 г. “Мы знали, что готовится гигантское наступление со стороны Германии, но никто не знал, где будет нанесен удар… Ныне существует та самая степень секретности как и в 1918 г. И наши противники стараются запутать нас по поводу того, каковы их цели, но ясно, что они готовятся не к обороне. Они рассматривают схемы нападения против того, кого они избрали в качестве первоочередной жертвы”. С точки зрения Ллойд Джорджа, продолжительная война не устраивала диктаторов, она отнимала у них силы. “Германский идеал заключается в скоротечной войне. В 1914 г. германские планы были построены на достижении быстрых результатов и они были бы достигнуты, если бы не Россия. С тех пор, как стало ясно, что быстрая победа достигнута не будет, игра для немцев была потеряна”. Но на этот раз немцы технически более подготовлены, они создали тысячи бомбардировщиков. Предупреждая нацию, Ллойд Джордж как бы наверстывал свое бездействие в 1939 г. Еще несколько месяцев назад подобные речи высмеивались и отвергались как плод воспаленного воображения. Но теперь обстановка радикально изменилась.

Противодействуя новой волне, Чемберлен заявил, что между двумя странами - СССР и Великобританией - “существует некое подобие стены, которую трудно преодолеть”. Колин Кут писал, что премьер-министр “по существу желает доминирования в Европе нацистских идей из-за фантастического негативного отношения к Советской России”.

В отличие от него Черчилль смог подняться над идеологическими разногласиями. Решался вопрос выживания его страны. 19 мая он сказал, обращаясь к скамье, где сидел Чемберлен и его министры: “Когда вы пытаетесь оценить заинтересованность и лояльность русского правительства в этом вопросе, вы не должны руководствоваться сантиментами. Вы должны руководствоваться анализом вовлеченных в эту ситуацию жизненных интересов. Главные жизненные интересы России заключаются в сотрудничестве с Великобританией и Францией. Ясно, что Россия не собирается заключать соглашения, если с ней не будут обращаться как с равным партнером. Наше правительство должно понять, что никто в государствах Восточной Европы не может пойти на войну длительностью в год, если за их спиной не будет массивной и мощной поддержки дружественной России, связанной с коалицией западных держав, и я согласен с господином Ллойд Джорджем в том, что мы должны обеспечить эффективную поддержку дружественной Советской России. Без эффективного Восточного фронта не может быть прочной защиты наших интересов на Западе”.

Лишь после подлинного шторма возмущений Чемберлен 23 мая 1939 года дал свое согласие на переговоры с советскими представителями о заключении союза СССР, Великобритании и Франции.