Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

Но ЕОС так и не приняла окончательную форму. Спустя несколько недель Черчилль высмеял ЕОС во время личной встречи с Трумэном и Ачесоном. Переговоры по ЕОС тянулись до 1954 года, когда Франция, потерпевшая поражение в войне в Индокитае, отказалась от участия в ЕОС. Но к тому времени Германия перевооружилась, и НАТО – включая Грецию и Турцию – приняло командную структуру, которую представлял себе Эйзенхауэр, и сформировало оборонительный кордон для Западной Европы, в основном финансируемый и укомплектованный американскими родственниками Черчилля; именно этого Черчилль добивался с 1945 года.

К концу 1951 года Черчилль выполнил задачи, связанные с политической и экономической составляющими Европейского союза. В феврале 1949 года в Брюсселе на заседании Европейского совета министров Черчилль сказал, что их и его обязанность вернуться в свои страны и убедить главы правительств в необходимости единой Европы: «Мы даже можем при помощи активного, просвещенного и доминирующего общественного мнения обеспечить их топливом, необходимым для преодоления этого пути, и электрической искрой, чтобы привести все в движение». Теперь все пришло в движение[2399]

.

Ускорились работы по созданию собственного ядерного оружия, еще одной составляющей европейской оборонной стратегии Черчилля. Выступая 6 декабря, Черчилль обрисовал суть этой стратегии. Узнав после вступления в должность, что правительство Эттли работало над созданием атомной бомбы, Черчилль пообещал довести работу до конца. Поступая так, предупредил он палату, «мы увеличиваем количество сдерживающих войну факторов, но одновременно, в случае войны, это может привести к тому, что на нас придется основной удар». Русские, узнав о размещении американских ядерных бомбардировщиков в Восточной Англии, назвали Британию «авианосцем». Британия, следовательно, была главной мишенью. Но Черчилль добавил: «Мы не будем уклоняться от обязанностей, которые приняла на себя Британия»[2400]

.

Имея в своем распоряжении атомную бомбу, он мог двигаться к цели, которую считал кульминацией своей карьеры: встреча на высшем уровне американского президента, его и Иосифа Сталина, которая принесет мир всему миру. Он все еще верил, что благородные люди держат слово. Он поразил одного из своих личных секретарей, заявив, что Сталин никогда не нарушал слово. Сталин, конечно, нарушил слово, что привело к нынешнему состоянию дел в мире. Черчилль-романтик взял верх над Черчиллем-политиком и отмахнулся от Черчилля-историка.

В начале ноября, вновь напомнив об опасности, которую представляет собой ядерный мир, он сказал палате: «Но наша огромная надежда в области внешней политики, безусловно, положить конец так называемой холодной войной путем переговоров на высшем уровне с позиции силы, а не слабости». Затем он зачитал палате письмо, отправленное им Сталину в 1945 году, в котором он предупреждал, каким опасным будет мир, если на одной стороне выстроятся коммунисты, а на другой стороне англоговорящие народы и их союзники. «Совершенно очевидно, – сказал он Сталину, – что конфликт разорвет мир на части и всем нам, руководителям обеих сторон, которые ничего не сделали, чтобы предотвратить это, будет стыдно перед историей». Это сбылось, сказал он палате, «с ужасающей точностью». Таким образом, встреча на высшем уровне, по мнению Черчилля, была единственным способом предотвратить катастрофу Третьей мировой войны. Он считал, что только англо-американская сплоченность может заставить русских сесть за стол переговоров. Как он объяснил президенту Трумэну, Кремль боится крепкой дружбы Англии с Америкой и попытается вбить клин между англичанами и американцами. Но если советские власти будут бояться непоколебимого западного союза, они могут решить, что выгоднее дружить с Западом, а не враждовать. В 1942 году он сказал американцам: «Когда мы вместе, для нас нет ничего невозможного, когда мы будем разобщены, все пойдет прахом». Он по-прежнему в это верил[2401].