Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время.

На деле же подлаживаться чаще приходилось как раз рус­ской стороне. И не только в землях, возвращённых по разде­лам. Начали поляки активно проникать и на Левобережье, где их до того не было уже почти полтора столетия. В част­ности, попечителем Харьковского учебного округа (в веде­нии которого находился и Харьковский университет) был назначен С. Потоцкий. Оказались поляки и в числе препо­давателей этого университета. Польское присутствие стало сильно ощущаться и в Киеве. Так, дворянские сословные организации города практически полностью оказались в их руках, росло представительство и влияние поляков в образовательных учреждениях. Это польское «культур­ное наступление» на Киев даже заставило Гоголя резко вос­кликнуть: «Он наш (то есть малорусско-русский. — А.М.), он не их»

[109]. На Правобережье же поляки чувствовали себя полновластными хозяевами: в их руках находился Вилен­ский учебный округ, охватывавший восемь губерний, при­соединённых к России в 1772-1795 годах. Подчинённые ему гимназии, Кременецкий лицей и Уманское базилианское (униатское) училище являлись проводниками польского культурного и политического влияния [110]

.

С конца XVIII века в польских дворянских кругах и ин­теллигенции господствовала идея-мечта о восстановлении независимой Речи Посполитой и реванша против тех, кому принадлежали её территории. По решению международ­ного Венского конгресса (1814-1815 гг.) воссозданная На­полеоном польская государственность была вновь лик­видирована. Большая часть собственно польских земель с Варшавой отошла России. Впрочем, они существовали в виде Царства Польского, имевшего свою конституцию и широкую автономию. А вот на тех польских территори­ях, что пребывали в составе Австрии и Пруссии, ничего по­добного не было. Однако своим главным врагом польские патриоты-националисты считали не Пруссию и Австрию, и не Великобританию, дирижировавшую Конгрессом, а именно Россию. Более того, восстановления Речи Посполитой они желали в границах 1772 года, рассматривая бе­лорусские и малороссийские земли как свою историческую собственность.

Для иллюстрации подобной установки, на десятилетия, если не больше, ставшей важнейшей составляющей поль­ского сознания, очень характерен один эпизод, связанный с осмыслением поляками творчества Гоголя. Давая крайне негативную оценку гоголевскому «Тарасу Бульбе», польская журналистка А. Лисицкая смогла уместить эту установку буквально в одно слово (к тому же выделенное курсивом). «Описание

нашейУкраины художественным пером рус­ского (то есть Гоголя. — А. М.)

вызывает в польском сердце чувства мучительной боли и возмущения», — утверждала она (попутно отказывая «русскому перу» и русскому наро­ду в способности создавать высоконравственных героев, подобных тем, что создавал польский «художественный гений») [111].

Восстановлению Речи Посполитой и идее реванша в бе­лорусских и малорусских землях и была подчинена вся де­ятельность польского движения: как политическая (в том числе осуществлявшаяся через масонские и прочие тайные общества), так и идеологическая. К числу последней отно­силось также и создание «исторических» и расовых теорий, согласно которым Россия изображалась азиатской деспо­тией, варварской страной, а русские — народом неарийско­го и неславянского происхождения, чуждым не то что Ев­ропе, но даже не имеющим ничего общего с малоруссами и белоруссами. Автором одной из таких псевдонаучных и чисто политических теорий был выпускник уманского училища Ф. Духинский [112].

Этим же целям во многом была посвящена и работа по­ляков на культурно-исторической ниве, в том числе каса­ющаяся украинской тематики. И далеко не все из тех, кто был ею занят, делали это без задней политической мысли. Конеч­но, были среди поляков и такие, кто, как, например, В. За­лесский или З. Я. Доленга-Ходаковский (А. Чарноцкий), искренне увлекались малороссийским фольклором, этно­графией, историей. Вацлав Залесский собрал обширный фольклорно-песенный материал, и его «Песни польские и русского люда галицкого» пользовались большой попу­лярностью, в том числе в России (работал с ними и Гоголь). Доленга-Ходаковский интересовался восточным славян­ством, записал в Галиции огромное количество народных песен и вообще считал, что народная культура лучше со­хранилась в более толерантной православной среде, неже­ли в западнославянской католической. А затем он занялся раскопками славянских городищ под Новгородом и Тверью (да так и остался в России) и своими трудами немало спо­собствовал не только пробуждению интереса к народной культуре и археологии, но и утверждению в российском об­ществе представления о Правобережье и Галиции как о рус­ской этнической и культурной территории [113].