Ультрафиолет

Петя вновь заулыбался, крепко прижал к себе свой шар, стал болтать ногами и что-то курлыкать под нос. Все молчали.

Я вновь начал клевать носом. Мне срочно нужен отдых, вяло подумал я.

— Уважаемый Сеня, хочешь еще разок посмотреть мой шар? — звонкий голос фиолета вновь вывел меня из дремоты.

— Что за шар? — с любопытством спросила Наташка, заглядывая через плечо Пети. Но тот, к моему удивлению, прикрыл шар полой пиджака и огрызнулся:

— Ребенкам нельзя показывать! У тебя есть шоколадка! А Сеня со мной по-де-лит-ся, — по слогам произнес фиолет новое для него слово и широко мне улыбнулся.

Я был уверен, что Наташка в ответ на его слова надуется. Но, к моему удивлению, девочка выглядела скорее обеспокоенной, чем обиженной.

— Конечно, Петя, показывай свой шар, — сказал я фиолету.

— А может быть, не нужно смотреть шар? — обратилась ко мне Наташка. — Чего там может быть интересного?

Фиолет медленно повернулся к девчонке и прищурился:

— Мне очень нужно, — сдавленно сказал Петя, — показать шар.

Мне послышалась в его голосе угроза, и я уже собрался было возразить, но вдруг с удивлением обнаружил, что держу в руках игрушку и завороженно наблюдаю за круговертью снежинок вокруг домика. Нет, я не просто смотрю на снежинки, я тоже снежинка и кручусь в этом вихре все быстрее и быстрее, пока домик не растворяется в белой мгле.

****

Я прихожу в себя. Вокруг темно, только где-то высоко виднеется круглое светлое окошко. Я пару раз смаргиваю и понимаю, что сижу на дне ямы-колодца, а окошко — это кусочек голубого неба. Я пытаюсь встать, но ноги скользят по глиняному дну, только через пару минут мне удается подняться.

Яма очень глубокая, даже с моим ростом небо-окошко почти не приближается. Я смотрю на свои руки и задыхаюсь от изумления — это руки ребенка! Ощупав себя, я понимаю, что нахожусь в теле мальчика лет шести. Меня прошибает холодный пот — этого не может быть!

Но факт остается фактом — мне шесть, на мне холщовые штаны, растянутая майка, я босой, сижу на дне глубокой ямы.

…Эту яму с утра дядя Миша и Коля Трезуб выкопали для нового колодца. А потом пошли за глиной к реке. Мы с Сережкой Никитиным с ними просились, но они нас не взяли…

Стоп. Откуда я это все знаю? Мне становится жарко, я прислоняюсь к стенке ямы и морщусь от боли — при падении ободрал локоть. Боль кажется настоящей.

Я переминаюсь с ноги на ногу и слышу хлюпанье под ногами — в яму постепенно просачивается вода. И если дядя Миша и Коля Трезуб выбрали верное место, то вода будет прибывать быстро.

У меня кружится голова, сознание мутнеет: я — это я, и в то же время я — это ребенок! Как такое возможно? Наши (мои?) мысли перемешались в голове — я здесь! Я здесь заперт внутри мальчишки! Что это? Чьи-то воспоминания или самая что ни на есть явь?

— Сенька! Ты куда это намылился? — мать смотрит на меня строго. С утра она уже поставила опару и сейчас, собираясь печь хлеб, повязывает белую косынку на голову.

— Мам, там колодец будут новый рыть, мы с Сережкой договорились помогать, — отвечаю я ей.

Над забором в этот момент появляется лохматая голова Сережки.

— Теть Кать, отпустите Сеньку! — просит он и, помолчав, добавляет. — Здрасьте!

— Тоже мне, помощники. Идите уже, только к обеду чтобы вернулся, поможешь Наташе ягоды собирать, — мать машет рукой и уходит в дом.

Мы со всех ног бежим к дому Степановых, говорят, что там рядом будут искать воду.

Еще издали мы видим стайку мальчишек и прямиком направляемся к ним.

— Уже начали? Уже начали? — громким шепотом спрашивает всех Сережка.

— Не, дядя Миша только что пришел.

Дядя Миша был лозоходцем и выкопал все колодцы в округе. Этим летом он взял к себе в ученики Колю Трезуба, и мальчишки страшно Коле завидовали.

Вот дядя Миша достает два гибких деревянных прута и показывает Коле, как правильно сделать лозу. А потом они вдвоем начинают ходить кругами в поисках подземной воды, выбирая место будущего колодца.

Сначала мальчишки толпятся вокруг, но через пару часов все потихоньку расходятся, остаемся только мы с Сережкой. А когда дядя Миша и Коля уходят за глиной для колодца, нам тоже ничего не остается, как пойти по домам.

— Сенька, а как ты думаешь, они глубокую яму выкопали?

— Я не знаю, наверное.

— А бабушка говорит, что в колодцах водятся русалки, — заговорщицки говорит Сережка.

— Да ну, брехня, — отвечаю я неуверенно.

— Да честное слово! — таращит на меня глаза Сережка. — Она говорит, что русалка может утащить на дно, поэтому нельзя долго у колодца сидеть.

— А что ж русалки дядю Мишу не утащили?

— Это я не знаю. Может быть, потому что он сильный. А может, русалки не сразу в колодце поселяются.

Мы расстаемся с Сережкой на углу, но слова друга крепко засели в моей голове, и я решаю проследить, когда в колодец полезет русалка. Я сижу на краю ямы и так старательно вглядываюсь в мрак колодца, что, не удержавшись, падаю вниз…