Умершие в мире живых. Европейские исследования

В этом высказывании она почти буквально воспроизводит отдельные фрагменты речи Хризостома II, который, хотя и подчеркивая, что собственно догматических аргументов против кремации нет, все же заявил, что церковь не может отпевать тех, кто так непочтительно относится к телу, являющемуся храмом души. В то же время среди более молодого поколения распространены и совсем иные настроения. Так, например, житель Пафоса Панайотис Панайоту (в возрасте около 30 лет) заявил, что он подумывает о кремации:

Нам говорят, что мы не должны соглашаться на кремацию, но мне кажется, что нам нужно как-то адаптироваться к современному обществу, иначе мы будем выглядеть изгоями. Вся эта проблема во многом объясняется тем, что церкви нужны эти деньги, но для меня – проблема состоит вовсе не в этом. Мне не нравится мысль, что мое тело должно лежать в земле. Лучше уж, чтобы мой пепел рассеяли в океане (Browne

2016).

Похоже, что именно проблема возможности общения с умершими стала камнем преткновения для консервативного православного общества в решении вопроса о кремации.

Заключение

Греческие кладбища на Кипре, подобно погребениям из любых эпох и разных континентов, не могут не отражать социальной и культурной специфики населения, которое в заботе о своих мертвых создает и сохраняет их. Даже если в фокусе внимания оказывается только материальный аспект погребений, его анализ позволяет уловить присущие данному периоду социальные трансформации и устойчивые ценности и стереотипы (если говорить об описываемой в этой главе территории) – консервативной крестьянской культуры (ее консерватизм, помимо полевых наблюдений автора, отмечается многими поколениями побывавших в этих краях путешественников, включая относительно недавние их наблюдения – ср.: Thubron 1986: 127). Фотофиксация погребений свидетельствует, что на всех осмотренных кладбищах этой территории дорогие деревянные кресты были вытеснены мраморными надгробиями. Можно было бы предположить, что такие кресты являлись лишь временными навершиями свежих могил, которые по прошествии небольшого времени заменялись менее подверженными влияниям стихий и дорогими каменными надгробиями, однако эта гипотеза, верная в отдельных случаях, не находит своего подтверждения в их большинстве, поскольку фамилии и даты смерти, вырезаемые на крестах или написанные на табличках, прибиваемых к таким крестам, не совпадают с фамилиями и датами смерти, выгравированными на плитах и памятниках. Если вспомнить процитированное ранее замечание одного из наших респондентов о бедности населения этого региона в прошлом и его относительной состоятельности, пришедшей с развитием туризма сегодня, становится понятным, что семьи усопших продолжили тратить на отпевание, поминки и похороны примерно такую же, довольно высокую для их семейного бюджета, цену, и хотя стоимость земельных участков, гробов и всего необходимого для пристойного (т. е. рассматриваемого сообществом как норма) погребения кратно возросли (по ценам 2018 г. – около 10 тыс. евро за участок и погребение (ср.: Grave Issue 2018)), они вряд ли превысили ту всегда довольно высокую долю бюджета семьи, которую она была готова или вынуждена под давлением негласной социальной нормы и общественного мнения на него потратить.