Умершие в мире живых. Европейские исследования

В рамках этого исследования мы также хотели бы затронуть такие вопросы, как значимость этой обрядности для населения всего итальянского Юга, и, в частности, Сицилии и Сардинии. Это обусловлено тем, что коннотация, топическое отношение, рассмотрение глазами акторов этих практик является «частью» локальной культуры смерти и, в свою очередь, представляет собой «один из коренных “параметров” коллективного сознания» населения исследуемых областей, составную часть «более общей проблемы ментальностей, социально-психологических установок, способов восприятия мира» (Гуревич 1992: 6–7). Обращение к последнему аспекту исследования обусловлено очевидной, не требующей комментариев, неразрывной связью «взглядов на смерть, восприятия ее в обществе» и «практиками переживания ее живыми и “оформления” смерти» (Drusini 2007: 27), – «освещая вопросы смерти, мы напрямую касаемся проблем жизни и культуры исследуемого сообщества, бытия земного мира и всех живых, населяющих его» (Lombardi Satriani 2015: 99).

Прежде чем мы перейдем к анализу поминальных практик в контексте прошлого, а главное – их состоянию и значимости в настоящем в Сицилии и Сардинии, остановимся вкратце на степени изученности данной проблемы и в целом темы смерти.

Исследования смерти и отношение к ней в итальянском обществе

Необходимо отметить, что объем наработок в области «смертных тематик» в научном дискурсе, и, в частности, число социологических и антропологических исследований мортальности, невероятно велик, и они охватывают широкий диапазон аспектов смерти. Вопреки страху смерти, бытующему сегодня в мире, а может, и в силу существования этой танатофобии, начиная с рубежа XX–XXI вв. можно констатировать оформление самостоятельной мультидисциплинарной области исследований – death studies, охватывающей различные сферы гуманитарных дисциплин и различные направления поиска – от медико-психологического до философского, социологического, антропологического, культурологического, религиоведческого и т. д. Особо стоит отметить исследования в русле исторической антропологии, позволяющие осветить эволюцию ментальности населения и взглядов социума на смерть, важность которых многократно подчеркивал А. Я. Гуревич (Гуревич 1989; 1992).

Обзор широкого спектра современных антропологических исследований мортальности приводят А. Роббен, университет Утрехта (Robben 2005, Роббен 2016), и А. Друзини, профессор-«танатолог» из Университета Падуи (Drusini 2007), а также итальянский историограф Н. Кринити (Criniti

2011). Любопытные замечания по поводу «границ» death studies и круга новейших исследований, подпадающих под это направление, сделаны Сергеем Каном, профессором антропологии Дартмутского колледжа (США), представляющим Центр Дэвиса по российским и евразийским исследованиям Гарвардского Университета (Кан, Мохов 2015). Признавая ценность методологических разработок «смертных» штудий, в своем интервью С. Мохову, основателю и редактору журнала «Археология русской смерти», С. Кан многократно акцентирует ценность полевого материала, этнографии, эмпирики при исследовании антропологии смерти, позволяющих в каждом отдельном случае улавливать и выявлять новые нюансы этой темы (Там же: 13, 15).

Действительно, наряду с исследованиями, носящими обобщающий, методологический характер (ср.: Арьес 1992; Jankelevitch 1977; Bloch, Perry 1982;

Vovelle 1983; Thomas 1988; Metcalf, Huntington 1991; Walter 1994; Agamben 2008), в последние годы свет увидело большое число антропологических работ, останавливающихся на конкретных аспектах «смертной проблемы» в конкретном регионе. Примечательно, что во многих из них все чаще наблюдается обращение к жанру автоэтнографии (см., например: Fabian

2004; Rosaldo 2004). Таких трудов, в соответствии с национальной исследовательской традицией, немало и в Италии, причем касающихся отдельных ее областей, в том числе и Сицилии и Сардинии, в особенности первой из них (ср.: Sonetti 2007; Simonazzi 2010; Bordone et al. 2004; Paglia, Serni 2014; Buttitta, Mannia 2015).