Университет. Руководство для владельца

Далее, существуют Бедные родственники. Всех их объединяет общая благородная цель – служение обществу, а также скромное вознаграждение, получаемое за такое служение. Таковы факультет образования («…вы получили прекрасную подготовку для того, чтобы удовлетворять потребности современного общества в области образования») и факультет богословия («…вы получили прекрасную подготовку для того, чтобы поддерживать здоровое и жизнеспособное существование религиозных общин и способствовать формированию ценностей, значимых для всего общества»). Аспиранты, выбравшие для себя эти древнейшие занятия, обычно старше по возрасту и нередко обременены семьей и детьми. Испытывая вполне понятную горечь, они не могут не замечать, что наше общество проявляет гораздо больший интерес к тем «мудрым ограничениям», которые находятся в компетенции членов юридического сообщества, чем к «религиозным общинам» или «потребностям современного общества в области образования». И это действительно невозможно отрицать, если считать показателем общественного признания деньги. Существует ли более значимый показатель? Будущим учителям и священникам прекрасно известно, что они никогда не получат вознаграждения, которое получают яппи, и, как правило, их это нисколько не заботит. У этих студентов совсем другие приоритеты, но, к сожалению, это не избавляет их от ощущения, что и их университет, и окружающее общество пренебрегают ими (см. примеч. 2).

Между Большой тройкой и Бедными родственниками находится очень неоднородная группа факультетов. Это факультет дизайна («…(я) подтверждаю, что вы профессионально подготовлены для того, чтобы формировать пространство, в котором мы живем»), стоматологический факультет («…вы получили образование, позволяющее вам заниматься практической деятельностью и вести научные исследования в одной из важнейших областей медицины») (см. примеч. 3), факультет здравоохранения («…вы готовы способствовать благосостоянию людей, препятствуя распространению болезней и содействуя сохранению здоровья») и, наконец, факультет управления («…вы прекрасно подготовлены к осуществлению руководства в интересах просвещенной общественной политики и эффективного общественного управления»). Какой у всего этого общий знаменатель? Ожидание более низких доходов, чем в юриспруденции, бизнесе и медицине, но гораздо лучшие экономические перспективы, чем в сфере образования и религии. Кроме того (это, правда, не относится к стоматологии), во всех этих случаях поддерживаются более активные связи с общественным сектором и достаточно велика вероятность работы в нем.

Я хочу высказать одну очень простую мысль. Каждая из этих школ имеет свои традиции, свою индивидуальность и свое общественное лицо. На любом торжественном выпускном собрании в Гарварде студенты бизнес-школы, только что получившие свой диплом, встают и с превеликой радостью, презирая всякие условности, размахивают долларовыми банкнотами. В ответ на это все остальные студенты освистывают их. И это стало очень значимым ритуалом.

Я не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы глубоко вдаваться в вопросы, связанные с профессиональными школами. Они живут своей жизнью, отделенной от факультета гуманитарных и естественных наук, в стороне от общеуниверситетских проблем; и я знаю, что профессиональные школы – понятие самодостаточное. Я проиллюстрирую свою точку зрения на двух примерах. Оба примера связаны с важнейшим ритуалом принятия пищи. В начале 1950-х годов студенты-юристы и аспиранты факультета гуманитарных и естественных наук обедали в одном кафетерии, который располагался далеко от гораздо более элегантного места принятия пищи младшекурсников. Многое тогда происходило в мире: еще не окончилась война в Корее, активно выступал (к сожалению) сенатор Маккарти, в самом разгаре была «холодная война». В зале нашей столовой я каждый вечер пытался втянуть студентов-правоведов в разговор об этих важнейших событиях, и как правило, без всякого результата. Они были заняты совершенно другими разговорами: «Предположим, что А ударил Б по голове, а затем заявил, что действовал в пределах необходимой самообороны…» (см. примеч. 4). Но, джентльмены, а что же Клаус Фукс? И дела шли так плохо, что на студенческом совете я попытался во имя цивилизованного вкушения пищи добиться воздвижения перегородки, которая отделяла бы друг от друга юристов и аспирантов факультета гуманитарных и естественных наук. Сегодня я радуюсь, что потерпел неудачу. Годы сделали меня более терпимым, а цивилизующую миссию аспирантов факультета гуманитарных и естественных наук мне следовало бы рассматривать как нечто более серьезное.