Университет. Руководство для владельца

Эту мысль можно обобщить. Аспиранты – это юные ученики, обеспечивающие преемственность образования. Это дети и наследники преподавателей. В Германии профессор – научный руководитель будущего доктора – называется Doktorvater («отец доктора»), и это наилучшим образом отражает идеал. Именно этот идеал отделяет образование в школе гуманитарных и естественных наук от образования профессиональных школ. В области бизнеса, права, медицины основная цель – научить представителей данной профессии практически работать за стенами школы. Делом выпускников бизнес-школ является бизнес. Подавляющее большинство врачей занимаются именно медициной, а не преподаванием, а большинство юристов работают в юридических фирмах. Напротив, студенты-докторанты обучаются для ведения научных исследований, преподавания и работы в колледжах и университетах, хотя довольно много докторов философии работает в дальнейшем на государственной службе и в промышленности. Считается, что кандидаты в доктора проведут свою жизнь в пределах соответствующей школы, посвятив себя делу «преемственности образования». Это создает гораздо более близкое взаимодействие между учеником и наставником. Иногда на протяжении многих лет удается на вполне законных основаниях оставаться учеником Doktorvater’a – многие надеются, что это будет продолжаться все жизнь (см. примеч. 5). Но и преподавание, и исследовательская работа требуют постоянного пересмотра позиций, пересмотра, который часто принимает форму выступления против общепринятых положений. А эти положения, в свою очередь, нередко те самые, которые выдвигались и пестовались именно вашим «отцом доктора». Яростные выступления против собственного отца – явление хорошо известное в академическом мире. Подведем итог: в научной сфере между учителем и учеником существуют гораздо более близкие отношения, чем в других областях образования. Таким образом, можно предсказать прямо противоположные результаты: счастливые студенты, нежащиеся в тепле просто-таки семейных отношений, и не меньшее число студентов глубоко несчастных, чувствующих полнейшее пренебрежение со стороны своих академических приемных родителей. И множество промежуточных случаев между этими двумя полюсами.

По ходу дела я уже отметил, что особые отношения между будущими учеными и их учителями сопровождаются значительной амбивалентностью. Слова «надежда на ваши будущие успехи» больше не являются уверенным предсказанием; они теперь не более, чем горячее и искреннее пожелание. Причины этого хорошо понятны. Начиная с 1970-х годов рынок труда для молодых ученых начал сужаться, и наше общество оказалось в ситуации перепроизводства докторов, по крайней мере на ближайшие 20 лет. В результате академический рынок начал испытывать все больше трудностей в области уравновешивания спроса и предложения. В период с 1976 по 1985 г. только в технической области, включая вычислительную технику, имелся неудовлетворенный спрос на работников с докторской степенью. Что касается других направлений – физических наук, биологических наук, социальных наук и психологии, гуманитарных наук (и образования), то везде новоиспеченных докторов, занятых поисками работы, было больше, чем имеющихся возможностей трудоустройства. Степень избыточности была в разных сферах разной: от низкой (11 %) в физических науках до высокой (67 %) в гуманитарных (см. примеч. 6). Те из нас, кому посчастливилось преподавать в достаточно престижных учебных заведениях, надеются, что до тех пор, пока существует рынок покупателей, институты, имеющие благодаря своим качественным учебным программам хорошую репутацию, смогут больше сделать для своих выпускников. Доктор философии, только что получивший диплом одного из 10 (или 20) первых университетов, имеет больше шансов получить дефицитную должность, чем выпускник, завершивший обучение по новой, еще никому не известной программе. Но, разумеется, такой результат никому не гарантирован.