Unknown

– И Джордж подтвердил все это, побывав в обоих местах, а затем отправившись в морг вместе с Яном?

– Да.

– Я все еще не понимаю.

– Джордж считает, что убийца следил за Сенаном несколько дней, а сегодня утром, ни с того ни с сего, когда он увидел, что Сенан занял твое место у барре, он выстрелил, потому что в кои-то веки Сенан стоял в зоне поражения без посторонних.

– Но он стоял там и вчера.

– Тогда, возможно, он видел его там вчера и решил рискнуть, что сегодня будет то же самое. В этом есть смысл.

– Но я тоже был там и собирался броситься на него, как раз перед тем, как в него выстрелили.

– Даже если бы ты успел - а я благодарен, что у тебя не было такой возможности, - пуля уже ушла, и Сенан был мертв.

Мне нужно было это обдумать.

– И, – сказал он, его голос внезапно охрип, – ты не был так близок к Сенану, как тебе кажется.

– Нет, ты ошибаешься. Я мог протянуть руку и дотронуться до него.

– Судя по пуле, которую криминалисты выковыряли из Марли на полу, нет.

– Пуля у них?

– Да.

– Только одна пуля?

Он кивнул.

– А разве пуля не упала бы на пол, разбив стекло?

Его лицо скривилось.

– Пуля, летящая с достаточно большой скоростью, не остановится, пока не врежется во что-то достаточно твердое или толстое, чтобы остановить ее. Это физика.

Я вздохнул.

– Хорошо, но я должен был быть ближе, чем ты думаешь, потому что его кровь попала на меня.

– Джордж сказал, что поскольку это был мощный патрон, а ты был недалеко, тебя забрызгало. Но ты не мог протянуть руку и дотронуться до него.

– И что это нам дает?

– Джордж говорит, что парень был высоко, под углом вниз, и с его точки обзора, глядя на комнату через прицел, он не видел в кадре никого, кроме Сенана, поэтому и выстрелил.

– Джордж не думает, что у него были планы убить меня.

– Нет, не думает.

– И он может сказать это с уверенностью, потому что он снайпер в отставке.

– Он служит в резерве, так что, в отличие от Яна, он не в отставке, но главное, что он снайпер, так что он знает, о чем говорит.

– Хорошо... – Я переваривал то, что он мне сказал. – И ты согласен с Джорджем.

– Да, но поскольку мы не уверены на сто процентов, мы не собираемся ничего менять в данный момент. Ты будешь со мной, пока не выяснится, что тебе абсолютно, без сомнения, ничего не угрожает.

Я повернулся, чтобы посмотреть на другие машины, мимо которых мы проезжали.

– Поговори со мной, Кел.

– Ничего страшного, – ответил я, не поворачиваясь к нему.

– Кел, – подтолкнул он. – Расскажи мне.

– Мне просто неловко, что я помешаю твоей интимной жизни, – сказал я, что было глупо, но мне нужно было что-то сказать, а говорить ему о том, как я напуган, когда он уже все знает, казалось пустой тратой дыхания.

– У меня нет никакой личной жизни, ты же знаешь, – ответил он, зевая. – И, кроме того, нет никого важнее тебя.

Я простонал, ведь правда? Он сам себя слышал? И поправка интимной жизни на личную жизнь тоже была показательна.

– Эй, посмотри на меня.

Медленно я повернулся, чтобы увидеть его лицо. Мы остановились на светофоре, и у него было время уделить мне внимание.

– Я искренне верю, что Сенан был целью. Это был точный выстрел с небольшого расстояния, и, глядя в прицел, никто не сможет спутать тебя с Сенаном.

– Это правда, он был выше меня.

– И у вас разный цвет волос, мускулатура и... не хочу говорить плохо о мертвых, но Сенан Уивер не был красивым мужчиной.

– А я? – пробормотал я, прежде чем мой мозг догнал мой рот.

Он фыркнул, вернув взгляд на дорогу, когда свет изменился.

– Да, ладно. Тебе не нужно, чтобы я поглаживал твое эго. Ты сам знаешь, что ты великолепен.

Я пристально смотрел на его профиль, пока он вел машину. Линии его лица, квадратная челюсть, прямой нос, «вороньи лапки» в уголках глаз - все это было красиво, но в то же время просто. То, из чего состоит лицо, его части, все такие незначительные, непримечательные, если разложить их на части, не было даже отдаленно необычным. Но в целом, все вместе, в Илае Коне, в его лице захватывало дух.

Я был влюблен в него по уши, и именно поэтому я никогда не оставался с ним на несколько дней подряд. Чем больше времени я проводил в его обществе, тем сильнее мне хотелось прижаться к нему. Остаться с ним, в его доме, было ужасной, ужасной идеей.

– Знаешь, может, нам стоит подумать о том, чтобы я остался в...

– Если бы Сенан проснулся сегодня утром и решил не быть задницей по отношению к тебе, то, теоретически, он мог бы быть жив.

Я замолчал, потому что это было бы замечательно, если бы все так и оказалось. Что Сенан, будучи привычным засранцем, стал причиной своей смерти, и я тут ни при чем.

– Подожди, я что-то пропустил. Что ты сказал? Ты сказал, что мы должны подумать о том, чтобы ты не оставался со мной?

– Это не совсем то, что я...

– Ответ - абсолютно нет. Ты со мной, и это окончательно.

– А что, если ты тогда окажешься в опасности?

– Если бы я думал, что мне будет угрожать опасность, я бы сел с тобой в самолет, поступил бы на короткое время в WITSEC и был бы переведен в другое место.

– Ты бы так и сделал?

– Конечно. Не будь идиотом.

– Но как же твоя мать?