Unknown

– Она в круизе в течение следующих двух недель, – заметил он. – Она даже не узнала бы, что нас нет.

– Но что, если это затянется надолго и...

– Об этом глупо говорить, ведь все происходит совсем не так. Мне ничего не угрожает. Убийца, который стрелял сегодня утром, скорее всего, уже давно ушел. Мы ищем человека, который нанял того, кто нажал на курок.

– Вам не нужен настоящий стрелок?

– Не поймите меня неправильно, было бы неплохо, но это маловероятно. Нам нужен тот, кто заказал убийство. Вот кто нам нужен.

– И как вы его найдете?

– Выяснив, кто хотел смерти Сенана.

– Боже мой, этот список должен быть бесконечным, – сказал я без тени юмора.

Илай захихикал, и я понял, что ляпнул. Когда я начал смеяться, он повернулся и широко улыбнулся мне. Было приятно получить минутку веселья.

– Мне нужно сказать кое-что важное, – сказал он мне, когда мы оба затихли. – Я хочу, чтобы ты подумал о том, чтобы поговорить с кем-нибудь о травме, через которую ты только что прошел.

Что?

– Нет, Илай, я...

– На твоих глазах умер твой коллега. Это будет крутиться у тебя в голове. Тебе нужно выкинуть это оттуда, чтобы ты мог заняться своим искусством, новыми кинолентами и следующим ужасным открытием галереи, на которое мы пойдем с произведениями искусства, которые ты должен будешь мне объяснять.

– Тебе ужасно не хватает понимания подтекста.

– Или ты все выдумываешь и притворяешься, что знаешь, о чем говоришь.

– Тот факт, что ты так думаешь, доказывает мою правоту.

– В любом случае, – подчеркнул он. – Я хочу, чтобы с тобой все было в порядке, поэтому я собираюсь настоять на том, чтобы ты с кем-нибудь встретился.

– Да, но...

– Оказывается, у Джорджа, страшного снайпера из «Черных операций»²⁸, есть парень-психотерапевт. Я узнаю, сможет ли он навестить тебя.

– Когда?

– Надеюсь, где-то на этой неделе, если он будет принимать пациентов на дому. Если нет, я запишу тебя на прием на следующей неделе.

– Обязательно, – проворчал я.

– Я буду там с тобой и даже смогу подержать тебя за руку, если захочешь.

Я всегда хотел, чтобы он держал меня за руку.

– Обещаю, я справлюсь и без терапии.

– Я думаю, мы позволим доктору сделать это заключение, хорошо?

– Хорошо, – согласился я, потому что все равно застрял в его квартире, ничего не делая. Возможно, завтра к полудню я буду готов к приему гостей. Я не был человеком, который сидит и ничего не делает. Вечный двигатель был мне больше по душе.

– Спасибо.

Конечно, мы попали в пробку; в конце концов, это был Чикаго. Мы ехали из центра города в окрестностях Луп, где я жил, в дом Илая в Линкольн-Парк-Уэст. Пока мы сидели, перемещаясь от фонаря к фонарю, я услышал, как зазвонил его телефон.

– Кто-то очень хочет с тобой поговорить.

– Да, Лидия. Она очень расстроена из-за Сенана и страшно переживает за тебя.

– Это мило.

– Наверное, она думает, что теперь делать со своим благотворительным фондом.

– Я в этом сильно сомневаюсь, – отругал я его. – Ты неправильно ее оценил.

– Неужели?

– Да.

– Может быть, – согласился он. – В ее первом сообщении было сказано, что я должен позаботиться о тебе.

– Видишь? Это очень заботливо с ее стороны.

– Да, и я поблагодарил ее. Теперь она просто хочет узнать о тебе, и я сказал ей, что сообщу об этом завтра. Она должна подождать.

– Так как обычно она этого не делает, я уверен, что именно поэтому твой телефон пикает.

– Ага, мне все равно, - признался он. – Скажи мне, кто, по-твоему, хотел бы убить Сенана.

– Я пошутил. Людей не убивают за то, что они придурки. Так что, честно говоря, понятия не имею.

– Ну, сейчас они просматривают его телефон и компьютер, так что посмотрим, что из этого выйдет.

– Они также обыскивают его дом и гримерку?

– Да. Все это уже делается. – Он взглянул на меня, улыбнулся, а затем снова повернулся к дороге. – Как ты думаешь, «Лебединое озеро» все еще в силе?

– Думаю, да. Как и говорил Тилдэм, я могу представить, что Линкольн Палмер ставит его сейчас как дань уважения Сенану.

– Это так корыстно.

– Будет интересно посмотреть, кого он теперь в нем задействует.

– А тебя в нем не будет?

– Не знаю. Прямо перед тем, как Сенана убили, он сказал мне, что для меня нет места в балете Линкольна.

– Но ты же должен был быть злым волшебником.

Я улыбнулся ему, когда он свернул в гараж своего здания.

– Мне нравится, что ты слушаешь меня и запоминаешь мои слова.

– А почему бы и нет?

Я пожал плечами.

– Не все так делают.

– Вещи, которые тебя впечатляют, такие незначительные.

– То, что впечатляет меня, впечатляет всех, – заверил я его. – Я чувствую, что меня ценят.

– Потому что это так.

Я поперхнулся и сидел молча, наблюдая, как он использует брелок на воротах. Как и им, мне потребовалось время, чтобы собраться.

– Итак, когда Сенан сказал тебе, что ты не участвуешь в балете Палмера, ты, должно быть, отправился на встречу с великим хореографом. Что случилось?

– Откуда ты знаешь, что я...

Он насмешливо хмыкнул.

– Как будто ты бы принял это дерьмо.

– Очень верно, – признал я.

– И?