Unknown

Я объяснил, что Линкольн сказал о своих планах переделать балет и о том, как Делон расстроен тем, что билеты были проданы на основе обратного «Лебединого озера» с принцессой вместо принца.

– Он ставит Делона в ужасное положение.

– Согласен. Он должен был с самого начала сказать ему, что у него есть определенные идеи по поводу постановки. Как бы он ни планировал, все будет в порядке, но нельзя ничего менять, когда пресс-релизы уже готовы. Покупатели билетов должны знать, что они получат.

– Логично.

Нам пришлось остановиться в холле, чтобы Илай мог забрать почту, а затем мы продолжили путь к его квартире. Я понял, почему ему было удобно так поступать, когда заметил, что там есть люди.

В его доме был швейцар, которому Илай помахал рукой, когда мы шли к почтовому отделению; было два охранника, которых он приветствовал по имени, оба имели доступ к мониторам за огромной изогнутой стойкой, за которой они сидели; и, наконец, третий охранник ходил по этажу возле лифтов, и она поприветствовала Илая, когда мы подошли.

– Добрый вечер, мистер Кон. – Она просканировала брелок на табличке на стене, заставив стрелку вверх загореться.

– Добрый вечер, Пола.

– Это мистер Харрингтон?

– Да. Я еще не знаю, как долго он пробудет здесь.

– Добрый вечер, мистер Харрингтон. - Похоже, она была рада встрече со мной.

– Келсо, пожалуйста.

– Келсо, – повторила она с улыбкой, прежде чем вернуть свое внимание к Илаю. – Я видела, как вы запрашивали для него брелок. Он будет запрограммирован и отправлен первым делом утром. Как только он будет доставлен, мы позвоним вам и принесем его.

– Спасибо, – сказал Илай, и, когда лифт звякнул, он взял меня за бицепс и направил в кабину перед собой. Внутри он обнял меня за плечи, прижав к себе, и мы повернулись лицом к входу, когда двери закрылись.

– Как я мог упустить, что это здание похоже на Форт-Нокс?

– Потому что раньше это не имело значения.

Как только лифт остановился на его этаже, тридцать седьмом, он вышел первым, и я последовал за ним по короткому коридору. Он отпер свою дверь и открыл ее, чтобы я мог войти внутрь.

Все в доме Илая - акценты из полированной стали в вестибюле, мраморные полы, белые глянцевые стены повсюду, куда бы вы ни посмотрели, однообразие почтового отделения с банковскими сводами, картины на стенах коридора, ведущего к его квартире, - все это наводило на мысль, что внутри все будет таким же гладким, индустриальным и современным, как и везде. К счастью, это было не так.

Илай сумел сделать свою квартиру, как и дом его матери в самом сердце Золотого побережья, теплым оазисом. В каждой комнате висели картины, кактусов было больше, чем я когда-либо видел в своей жизни, а небольшая библиотека со встроенными книжными шкафами, очевидно, была сделана Яном. Полы были заново выровнены и теперь представляли собой обветренное барное дерево, а диваны в гостиной - всего три - были большими, мягкими и набитыми, они окружали один длинный журнальный столик, и все они стояли перед телевизором размером с киноэкран.

Здесь был антиквариат, окна от пола до потолка, винный погреб в кладовке, шкафы со стеклянными дверцами и открытые полки на кухне, с такими же деревенскими полами и деревянным балочным потолком. Площадь дома составляла чуть меньше двадцати двух сотен квадратных футов²⁹, но, когда вы входили в дом, вас не покидало ощущение уюта. Мне понравилась глянцевая черная дверь, выкрашенная в черный цвет, входной проем из кирпича, над созданием которого пришлось изрядно потрудиться, вычурная люстра в совершенно обычном уголке для завтрака и огромный камин. Все это было неожиданно. С первого раза, когда он привел меня сюда, мне все понравилось. Не было ничего вычурного или непривлекательного ни в тяжелых коврах на полу, ни в его захламленном кабинете, ни в безупречной прачечной, ни в его кухне, где были все удобства для человека, который не умеет готовить.

Стоя у одного из диванов, я прозрел.

– Ты богат.

– Нет, – сказал он мне, собираясь пройти мимо меня, неся два моих чемодана, но остановился и протянул руку к сумке, которую я все еще нес.

– Я могу отнести его в комнату для гостей, – проворчал я.

– Да, я знаю, но просто отдай его мне и сядь, пока не потерял сознание.

Я отдал ему свою сумку, которая была так полна, что мы оба едва смогли застегнуть молнию, и смотрел, как он выходит из комнаты, поворачивая направо, что, как я знал, привело к короткому коридору, где слева была гостевая ванная, а затем комната, где я буду жить. Из комнаты открывался прекрасный вид на озеро, откуда мы год назад наблюдали за фейерверком на пирсе Navy Pier. Я сомневался, что смогу заснуть сегодня ночью, а если и смогу, то только на одном из диванов в гостиной, свернувшись калачиком под одеялом, я был уверен.

Вернувшись, он прошел на кухню, и я наблюдал за его перемещениями.

– Я готовлю тебе зеленый чай, – объяснил он, как будто я его об этом просил.

– Я никогда раньше не замечал, но здесь очень красиво, – сказал я ему. – Как ты можешь быть не богатым?