Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе»

– Для меня главный признак хороших отношений – отсутствие раздражения. Что бы человек ни делал – ты можешь не понимать его или даже злиться, но его поступки и, главное, он сам тебя не раздражают. Если появляется раздражение, сначала глухое, а потом и открытое, его невозможно утаить, все, пиши пропало. Пара может жить вместе и дальше, но все настоящее кончено. Видела я таких. Ты, наверное, тоже. Иногда они прямо на публике начинают шипеть друг на друга, не потому, что хочется, а просто по-другому уже невозможно. А если он раздражает тебя с самого начала, то ввязываться в это я бы не стала. Шансов на успех нет.

Кора нахмурилась и прислушалась к себе. Внутри было тихо.

– Кажется, он меня не раздражает.

– Тогда можешь попробовать. Вдруг понравится.

– А если не понравится?

– Разведешься. Способ затратный и болезненный, но безотказный.

Кора кивнула.

– Спасибо вам. Наверное, я все-таки выйду замуж.

– Поздравляю, – сказала Марго.

***

Ева собрала свои немногочисленные вещи еще накануне вечером, поэтому перед отъездом у нее образовалось время погулять по парку и напоследок посидеть в оранжерее. Она предполагала, что больше в этот дом ее не пригласят, поэтому наслаждалась последними часами в нем. С Анной и Робертом они оставались в прекрасных отношениях, но воспоминания о произошедшем здесь были слишком тягостны, чтобы звать ее сюда снова. На месте Анны и Роберта она бы точно постаралась забыть, а не растравливать рану.

Но она не расстраивалась – она вообще больше не переживала из-за вещей, не подвластных ее воле. Ее депрессия, казалось, отступила или затаилась так глубоко, что не давала о себе знать, а это было для Евы основным.

Она так и не поняла, почему два года назад соскользнула в омут отчаяния и пустоты, поэтому немного опасалась ее неожиданного возвращения. Но опасалась не слишком – теперь она была лучше подготовлена и знала, как следует действовать, чтобы свести потери к минимуму.

В общем, она чувствовала себя неплохо – к ней вернулись простые желания и силы на их реализацию, а это, как оказалось, главное для жизни. Кроме того, этот опыт сделал ее терпимей к другим – глядя на человека, она теперь всегда задавалась вопросом, насколько хорошо тот себя чувствует. Она с удивлением поняла, что раньше, хоть и считала себя наделенной эмпатией, в действительности была глуха к настроениям людей.

Она вошла в оранжерею и устроилась на центральной скамейке. По этому месту она будет сильно скучать – идеальный островок среди зелени был в буквальном смысле создан для размышлений и составления планов. Ее собственные были просты – поддерживать ментальное и физическое здоровье, при наличии которых со всем остальным разобраться нетрудно.

Она сидела и еле заметно улыбалась своим мыслям, когда шестым чувством уловила какое-то шевеление в глубине оранжереи. Идя на звук, она в толще кустов с трудом разглядела чей-то силуэт. Человек разогнулся, и она узнала в нем Анну. Та отводила волосы от лица рукой в резиновой перчатке, перемазанной в земле.

Ева кашлянула, обозначая свое присутствие, и Анна тут же отозвалась:

– Я слышала, как вы вошли, но не стала мешать.

– Вы очень внимательны, – искренне сказала Ева. – Я с удовольствием приходила здесь посидеть.

– Волшебное место, правда? Я раньше была совершенно к нему равнодушна – цветы только срезала на букеты, а за последний год увлеклась. Сначала, чтобы себя занять, а теперь втянулась, – она довольно рассмеялась.

– Иногда целыми днями думаю, что бы здесь эдакое высадить и что можно улучшить. Конечно, мне еще учиться и учиться! Но наш садовник любит делиться знаниями, к счастью!

– Это просто прекрасно, – сказала Ева, – у вас здесь такое поле для экспериментов…

– Ой, – встрепенулась Анна, – я тут развлекаюсь, а ведь вы все уезжаете скоро! Пойду в дом, проверю, не надо ли чего.

Она осторожно, чтобы ничего не сломать, пробиралась через кусты, стягивая перчатки. Ева была уверена, что от хозяйки ничего не потребуется в эти последние пару часов, но разубеждать ее не стала – выполнение приятного долга само по себе удовольствие. Анна виновато ей улыбнулась на ходу и исчезла за дверью. Ева тоже решила пойти дальше – на берег, посидеть в беседке.

Там она устроилась на скамейке и снова задумалась. Не о своей жизни, а о том, чья жизнь в ней оборвалась. Какая семейная история! Отец, мстящий за сына – очень средневеково, но, как оказалось, современно.

Мог бы ее отец покарать ее убийцу, если бы на нее напали и убили? Вряд ли. Ее папа был преподавателем английской литературы в колледже – о страстях он только читал, и пусть был проникнут ими до мозга костей, в реальной жизни он не мог поднять руку даже на мышь. Но в этом и состояла прелесть его характера – мирного по сути. Хотя, вдруг подумалось ей, Роберт тоже производит впечатление человека, который мухи не обидит. Возможно, в каждом живет чудовище, и не дай бог попасть в обстоятельства, в которых оно проснется …

Она вздохнула. История наконец закончилась, так почему у нее чувство, что она что-то упустила?

***