Усадьба леди Анны

— Так вот, падре Амбросио оказался значительно умнее своих предшественников. По условиям мирного договора с Эспанией, мы обязаны допускать во Франкию священников количеством не более семнадцати человек одновременно. На тех же условиях в Эспанию первые два года мира ездили наши святые отцы. Увы, несколько человек из них пропали без вести, и такие поездки церковь больше не финансировала. Разумеется, здесь эспанцам запрещено проповедовать в Парижеле и окрестностях, и за ними следят. Но все падре всегда предпочитали провинцию, потому просто присматривают, чтобы они не вмешивались в дела нашей церкви и не настраивали людей против. Падре Амбросио, решив, что для спасения душ посла и служащих достаточно одного человека, предпочел отправиться в провинцию. И там он нашел человека, который решил сменить веру. Официально, но не публично! Понимаете?

— Кто? — у Анны даже пальцы на ногах непроизвольно поджались, настолько этот рассказ нервировал ее.

— Вдовствующая графиня Аржентальская, моя мать, — Макс помолчал, вздохнул и продолжил: — Церковь Эспании была столь любезна, что погасила часть ее долгов. Под расписку, разумеется. За это она привела под крылышко новой веры еще несколько адептов. В том числе и своего любовника… — герцог поморщился и повторил: — …да, своего любовника и его сестру, маркизу Беноржи. От этого милого уютного кружка зараза стала тихо и медленно расползаться по тем, кто недоволен был правлением Филиппа XI.

Помолчали… Анна задумчиво смотрела на собственный руки, пытаясь в уме сложить два и два:

— Макс, у меня все равно не вяжется… Не могла эспанская церковь позволить знатной даме иметь любовника. Не могла поощрять маркизу, дозволяя спать с тобой во грехе! Просто не верится во все это!

— Господи, как же ты еще наивна, Анна, — Максимилиан покачал головой. — Вполне себе могла, поверь. «Цель оправдывает средства» — этот девиз начертан над дверями всех эспанских храмов. Неужели ты ни разу не обращала внимания? У них была большая и благородная цель — посадить на престол истинного сына церкви: герцога Фернандеса Тюренского. Отец его — ныне покойный — франкиец и троюродный брат Луи-Филиппа. Ну и мне, разумеется, он тоже приходится троюродным братом. А вот мать, как и ты, родовитая эспанка. Разумеется, по малолетству сам мальчик править не смог бы…

— Понятно. — Анна поджала губы и задумчиво спросила: — А я-то чем помешала этой милой компании?

— Помешала не столько ты, сколько конфликт внутри самой Эспанской церкви, — Макс как-то горько усмехнулся. — Там, как оказалось, идет нешуточная грызня за власть. Боюсь, после этой истории, мне придется самому заниматься Тайным ведомством. Слишком много они прошляпили.

Он снова отхлебнул взвара и продолжил:

— Их отказались финансировать и срочно потребовались деньги. Во главе этой партии, кстати, стоит твой бывший духовник, Анна. Падре Мигелио. Помнишь такого?

Анна кивнула головой: отца Мигелио она помнила отлично. Это он поучал ее отказывать мужу в любовных ласках. Даже тогда это требование показалось ей весьма нелепым.

— Я думал, что графине не хватает средств на любовников, а оказалось, все немного проще. Конечно, и средств ей не хватало, да еще и падре предъявил расписки и потребовал оплатить. На тот момент у него была уже солидная переписка с графиней по духовным вопросам. Если бы письма попали к отцу… Думаю, ей бы не поздоровилось. Потому решили, что весьма выгодно будет убрать мою жену. Мать приедет разделить со мной траур, ну и я растаю… А еще в казну церкви придут серебряные рудники. Они — приданое…

— Почему в казну церкви?! Разве они не достались бы Франкии в случае моей смерти?

— Нет. Это имущество твое. Да, по условиям брачного контракта ты не распоряжаешься доходами, но это пока ты жива. В случае твоей смерти… — Макс чуть замялся и продолжил: — Отец Амбросио оказался не так стоек к пыткам, как думал сам. Он указал тайник, где хранится твое завещание.

— Но я не писала! — возмутилась Анна.

— А я знаю. Там была открытая дата и твою подпись и личную гербовую печать подтверждали подписи четырех уважаемых свидетелей: графини Аржентальской и некоего графа Люнеро с франкийской стороны. А также подписи герцога Фернандеса де Веласко и его жены с эспанской стороны. Заверенные личными их печатями подписи.

Анна со злости хлопнула кулаком по столу:

— Да как они могли это подписать?! Они же никогда не были во Франки! Обман открылся бы сразу же!

— Нет, Анна. Не знаю, кто именно подделывал твою подпись, но у церкви, наверняка, есть умельцы. Печать же герцогини Ангуленской, скорее всего, — подлинная, а местом подписания договора указана Эталия. Я думаю даже, что все подписи, кроме твоей, подлинные. Графиня Аржентальская и граф Люнеро во время нашей с тобой поездки совершили небольшое морское путешествие и прибыли уже после нас. Разумеется, ни в какую Эталию они не ездили, но кто бы это смог доказать? Фрегат, на котором они прокатились вдоль берега, принадлежит эспанской церкви. Как думаешь, что бы показали моряки под присягой?