Утомленные вином

Там родились ее самые известные джазовые произведения — «Странный фрукт» и «Мягкий», которые сделали ее настоящей знаменитостью.

Клуб каждый вечер был переполнен, но ей платили всего 75 долларов в неделю, поэтому Билли отправилась в Лос-Анжелес, где ее оценили гораздо выше.

Она обзавелась множеством знакомых в гламурных кругах Голливуда.

Следующее десятилетие Билли провела в Нью-Йорке, став королевой переполненных клубов. Она никогда не начинала петь до полуночи.

На афишах о ней писали «несравненная». Чтобы услышать Холидей, публика была готова простоять на ногах весь вечер.

Ее встречали овациями.

Она была яркой — красивая, царственная и одновременно меланхолически отстраненная, одетая обычно в белое и с белыми гардениями в волосах.

Билли импровизировала голосом как инструментом.

— Мне, — говорила она, — вовсе не кажется, что я пою. Я чувствую себя так, словно игралю на трамбоне…

Голос у нее был не очень сильный, и пела она немного в нос, но очарование крылось в интонациях, способных выразить самые тонкие нюансы человеческих эмоций.

— Дайте мне песню, — говорила она, — которая заставит меня что-то почувствовать, и она получится без труда…

У Билли было чудесное чувство юмора, но в злобе она становилась настоящей бестией: могла, взорвавшись из-за критики, запустить в менеджера чернильницей, а за плохо сметанное платье сунуть голову портнихи в унитаз и спустить воду.

Она ненавидела лицемерие и выражалась прямо и колко.

К знакомым она обращалась приветливо — monterfuckers, а навязчивым чужакам, которые кричали ей «хэлло, Билли!», запросто отвечала: «Поцелуй меня в задницу!».

Она плевать хотела на истеблишмент и одинаково относилась к акулам шоу-бизнеса, и к служительнице в дамском туалете.

Игнорировала любую дисциплину: то просто не приходила на репетицию, а то вдруг аранжировала песню по-своему.

Это был расцвет ее карьеры, но Билли говорила, что работает, «как настоящая рабыня на плантации».

Правда, она была очень хорошо оплачиваемой рабыней, поскольку получала около тысячи долларов в неделю.

Но деньги утекали у нее меж пальцев.

Ее использовали нечестные любовники.

Каждый музыкант, проходя мимо, мог у нее попросить денег на ужин или на метро.

Но большую часть она тратила на «подзарядку».

Между выходами на сцену она бегала в гардеробную, что-бы через скрученную трубочкой банкноту втянуть щепотку кокаина, или, бар — опрокинуть стакан джина.

А еще уйма денег шла на свежие гардении.

Цветы стали неотъемлемой частью ее образа по весьма прозаической причине — она сожгла щипцами прядь волос. Но вскоре гардении уже стали ее талисманом — без них Билли отказывалась выходить на сцену.

В молодости Билли была неотразимо сексапильна и безо всяких предрассудков пользовалась этим. У нее было множество любовников — и любовниц тоже.

У нее была шелковистая кожа. Эту красоту могли оценить многие: Билли часто прохаживалась голышом по своей гардеробной — в одних туфлях на высоком каблуке, и по утрам спускалась в аптеку или в булочную в прозрачном пеньюаре.

Ее первой большой и, по мнению многих, единственной любовью был пианист Бобби Хендерсон — мягкий и сердечный человек, с которым она познакомилась в 16 лет в каком-то гарлемском клубе. Бобби, увидев Билли, рухнул к ее ногам как подкошенный.

Они какое-то время музицировали вместе и несколько месяцев даже были помолвлены. Но их отношения загадочно прервались, и Хендерсон исчез не только из жизни Билли, но на время и с ньюйорской джазовой сцены.

По Билли сохли многие легендарные музыканты. Но особая история — ее отношения с Лестером Янгом.

Они познакомились в 1936 на одной из гарлемских вечеринок.

Лестер был гениальным музыкантом, тенор- саксофонистом.

Он обладал утонченной душой и детским сердцем.

В глазах Билли он был велик, как Рузвельт, поэтому она его называла Президентом, уменьшительно — През.

А он сократил ее имя до Леди дей.

Они были как близнецы: сентиментальные и хрупкие.

Они какое-то время жили под одной крышей: Янг обнаружил в своем номере гостиницы, что в его лучших рубашках поселились крысы, и перебрался к Билли.

Но они никогда не были любовниками, оставаясь близкими всю жизнь.

В Лос-Анжелесе у нее завязался роман с восходящей голливудской звездой Орсоном Уэллсом.

Он тогда задумал свой первый фильм и безумно жаждал экстравагантного опыта.

Они бродили вдвоем по мрачным местечкам, где развлекалось негритянское гетто. И Билли стали упрекать, что она губит репутацию Уэллса.

Позднее она призналась, что Уэллс был замечательным парнем, возможно, лучшим из тех, кого ей довелось встретить.

Замечательные парни были не во вкусе Билли. Ее фатально влекли темные личности, и она с мазахистской решимостью всегда выбирала красивых мужчин, сутенерского типа — «таких, на длинных кодилаках».

В 1941 году она вышла замуж за кутилу Джимми Монро — светлого мулата, который немного пожил в Париже и хвалился в Гарлеме «европейским шиком».

Он был средненьким тромбонистом, но ловким наркодилером, увлекался опием и был неисправимый плейбой и лжец.

Через год после свадьбы он сбежал в Калифорнию со всеми деньгами Билли.