Утопающий во грехе

— Так что тут у нас? — решил перейти побыстрее к делу Абелин.

— Так кража тут у нас, — развел руками Мурлатов. — Вот сей дед с бородой у нас церковный староста… Впрочем, давай, дед, сам излагай. Чтобы я чего не перепутал.

Церковный староста, пребывающий в состоянии возбуждения и отчаяния одновременно, поведал следующее. Пришел рано утром к запертой церкви, а у двери торчит какой-то ирод с сумкой на плече. Да не просто торчит, а ухо к замку приложил и слушает чего-то… Староста к нему: ты тут чего? А он — хочу с самого утра, говорит, пока никого нет, помолиться, грех на мне тяжелый, ибо есть я утопающий во грехе… И таким проникновенным голосом, столь праведными словами поведал, что староста его и впустил безбоязненно. Только спросил: а ты чего в рукавицах-то летом? Потому как он в перчатках кожаных был. А тот отвечает, что эта экзема у него страшенная на руках — видимо, кара за грехи его юности.

Староста не стал мешать грешнику молиться, ушел прибираться. А потом, будто толкнуло его что, когда он веником махал, вернулся и видит, как этот аспид ядовитый в алтарь проник и что-то в сумку пихает. Староста сначала опешил, а потом на гада так и кинулся. Вцепился в него, не выпускает, кричит изо всех сил, да только услышать его некому было в такую рань. А этот аспид змееподобный вдруг зубами в руку как вопьется!.. Да как впился, ровно крокодил какой! Староста чуть сознание от боли не потерял.

Тут бородатый задрал рукав и показал укушенную руку. Укус был действительно какой-то нечеловеческой силы, до крови, рука даже посинела и распухла.

Сознание староста не потерял, но разбойника выпустил, а тот в дверь выскочил и стрекача такого дал, что гнаться за ним было уже бесполезно.

Когда пришел батюшка, староста ему все страсти поведал, а тот взглянул на алтарь и обмер. Панагиар пропал.

Унес гад паразитский, умыкнул священную утварь! Ну, батюшка, человек молодой и просвещенный, сразу в милицию и прокуратуру звонить стал…

— Ну, что будем делать, Егор Аверьянович? — спросил капитан. — Вы же у нас теперь тут главный.

— Надо отпечатки пальцев искать…

— Так он же в перчатках был, — снисходительно напомнил капитан.

Егор Аверьянович, на которого снова накатила зубная боль, страдальчески сморщился.

— Зуб? — сразу догадался капитан. — Так водочкой надо пополоскать, самое милое дело… Знать бы еще, что такое — панагиар… Вы как, в курсе?

Абелин беспомощно пожал плечами.

— Как он выглядит-то, панагиар ваш, борода? — повернулся капитан к старосте.

Староста встрепенулся и весьма толково объяснил, что панагиар — это священный сосуд, в котором хранится или выносится из храма просфора — хлеб для причастия. А выглядит он так — две тарели, одна из которых служит крышкой с замочком-запором, на высоком стояне, который покоится на поддоне. Размеров панагиары бывают разных, тот, что украл ирод, был небольшой, в сумку вполне умещался.

— Тарели на стояне, значит. Да еще с замочком-запором… Что, ценная вещь? — осведомился капитан.

— Святая! — воздел глаза к небу староста.

Тут наконец прибыл эксперт-криминалист, и капитан Мурлатов убыл по своим делам, сказав, что двум таким орлам он, третий орел, совершенно ни к чему.

Промучавшись всю ночь, изругав себя самыми последними словами за слабодушие, на следующее утро Егор Аверьянович потащил себя к стоматологу, где под вой бормашины выслушал хвастливый рассказ старого зубного врача о том, что тот помнит зубы всех своих пациентов и не забудет уже до самой смерти. От зубов Егора Аверьяновича в это время шел дым и исходил запах горелой кости.

А в прокуратуре его уже ждал нетерпеливый Друз.

— С панагиаром у нас что?

Видимо, с утра опять был у него разговор с архиереем.

Абелин, уже и забывший про зубную боль, бодро стал докладывать.

С экспертом-криминалистом они облазили всю церковь и окрестности. Но следов, увы, было — как кот наплакал. И даже меньше. Удалось найти только отпечаток ботинка какого-то огромного размера. Причем непонятно было, кому он принадлежал. Эксперт сказал, что ботинок такой может принадлежать лишь верзиле-баскетболисту за два метра ростом. А староста сказал, что злодей был роста вполне нормального, но лысый и с бородкой…

— Выходит, нет ничего у нас? — не скрывая разочарования, тяжело выдохнул Друз.

— Ну, кое-что есть… Староста говорил, что он застал преступника, когда тот пытался подслушать, нет ли кого в церкви!

— Ну и что? Что нам это дает?

— Как что? Он же ухом прямо к замочной скважине приложился!

— Ну, приложился, — раздраженно сказал Друз. — Тоже событие! А если бы он задницей приложился? Ты бы тоже тут скакал от радости?

— Генрих Трофимович, так ведь доказано уже, что строение ушной раковины человека так же неповторимо и уникально, как и папиллярный узор пальцев! Контуры завитка, противозавитка, козелка отличаются абсолютной индивидуальностью! И почти не изменяются при соприкосновении с какой-либо поверхностью! Независимо от силы придавливания!

— Ну, я думаю, если по уху дубиной двинуть, так изменения там произойдут! — хмуро буркнул Друз.