«Уцелевший» и другие повести

Серафим сбился от этого сразу. Вся его заготовленная речь полетела в тартарары, и он стал сбивчиво говорить все подряд. «Я знаю, что тебе плохо, и у меня, как ты знаешь, в последнее время тоже не всё хорошо, но, я считаю, нам надо вылезать из этого вместе», – тараторил он. Саша его не перебивала.

– Слушай, если мы друг друга любим, то это должно быть такой ерундой! – сказал Серафим простую мысль, которая, на его взгляд, вобрала в себя все остальное, что он до этого говорил. От этого ему опять стало легче. – Ты ведь меня любишь?

– Наверное, нет… Или да. Или нет… – По Сашиному голосу, по вполне ощутимым безднам между этими тремя короткими предложениями, Серафим понял, какие три айсберга, какие три несопряжимых столпа пытаются уместиться сейчас в Сашиной голове.

Чисто машинально он отметил про себя, что закончила Саша на «нет».

Внутри Серафима что-то оборвалось. И у него началась полная, вихревая, с числом в периоде безграничная паника.

Теперь Саша говорила, а Серафим стал немой.

– Знаешь, Фим, тогда, в Гамбурге, как только я тебя увидела улыбающимся, в твоей синей футболке, я сразу подумала: «Вот она, любовь!» А не так давно, когда кончился наш с тобой «сладкий ноябрь», поняла, что опять ошиблась.

Саша помолчала.

– Фим, устрой мне клевый Новый год, – просительно сказала она.

– А почему ты меня-то об этом просишь? – спросил Серафим в ответ.

– А у кого еще я могу это попросить? – Сашу, судя по голосу, это задело. Она опять замолчала. – Я ведь тут на Новый год планировала совершить ритуальный суицид, да передумала, – она невесело рассмеялась. – Фим, по-моему, я просто не люблю людей. Поэтому не могу любить ни себя, ни тебя.

Голос Саши оставался таким же, без всякого напора. Он будто бы самотеком безразлично выливался медленной струей из полиэтиленового пакета.

Серафим физически не мог больше терпеть повисшую паузу с нулем импульсов. Энтропия с каждым мгновением все невыносимее хотела разорвать его на части.

– Ладно, давай, пока! – стремительно выбросил он из себя и положил трубку.

Тут же мир Серафима свернулся в коллапс.

XIX

Ищи меня и знай, что три всегда четыре.

Когда ты станешь цел, мы встретимся еще.

«Однолюб»

… но чем ты заплатишь за воду ничьей?

«Платан»

С.Я. паникует и мужик в пальто

– БЛЯДЬ, ДА Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, СУКА! ТЫ МНЕ ВСЮ ЖИЗНЬ ИСПОГАНИЛА! – крикнул С.Я.

..................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................

– ДА ОТЪЕБИСЬ ТЫ ОТ МЕНЯ! ОТЪЕБИСЬ, СЛЫШИШЬ?!

А вот это уже не шутки.

....................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................

– Я БЕЗ ТЕБЯ ГНУТИНА ПАРШИВАЯ! С ТОБОЙ МЫ БЫЛИ ЦЕЛОЕ, А БЕЗ ТЕБЯ Я ГНУТИНА ПАРШИВАЯ, ПОНИМАЕШЬ?!

.........................................................................................................................................................................

– ИЛИ ВОЗЬМИ МЕНЯ, ИЛИ ОТПУСТИ – ДАЙ МНЕ НАКОНЕЦ ДЫШАТЬ СВОБОДНО! ИЛИ ДАЙ Я ТЕБЯ ВОЗЬМУ! – кричит С.Я.

..................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Он не заметил, как в порыве, подскочив, ударился лбом о верхнюю полку, но он этого даже не заметил.

Его порыв оформился в стрелу, и она, невидимая, но выплотнившись, сформировавшись и оформившись, выметнулась по направлению к точно центру локомотива.

Стрела попала престарелому машинисту, щурящему близорукие уставшие глаза, ровнехонько в сердце.

– Х-хах… – стрела вышибла из легких машиниста воздух; дыхание его, вздрогнув от единовременной судороги, остановилось. Несколько существовал черный бесконечный вакуум. Дыхание машиниста пошло.