Ужасный Круз

– Дело в том, что на самом деле это не то, кто ты есть. – Он повернулся ко мне, окинув суровым взглядом. Его глаза могли растопить трусики так же, как Ури Геллер[31] мог гнуть чайные ложки. – Ты – самое близкое к Деве Марии существо, которое я когда-либо целовал, но при этом ты одеваешься как сердцеедка. Твоя кнопка самоуничтожения большая, блестящая и красная, и я хочу ее сломать. Ты проиграла вчера, а я не люблю тех, кто не умеет проигрывать достойно. А теперь поднимай свою задницу. Нам нужно начать заранее. Завтрак и беспошлинный шопинг.

Если бы не тот факт, что он командовал именно мной, я могла бы оценить властную натуру Круза. С мгновение я подумывала отказать ему и ввязаться в очередной спор, но, по правде говоря, после вчерашнего дня у меня не было сил бороться.

История с Робом меня очень беспокоила, и поцелуй с Крузом ничуть не помог. Как челка в пятом классе, этого не должно было случиться, и я не должна была позволить этому повториться.

Я знала, что он был пьян – я чувствовала вкус виски на его губах, – и решила, что мы просто совершили ошибку. Но, черт возьми, он привел несколько убедительных аргументов в пользу того, почему мы должны переспать.

– Хорошо. Давай я позвоню Мишке и удостоверюсь, что с ним все в порядке, а потом мы пойдем.

Круз, казалось, был удивлен моим податливым настроем. Его взгляд подозрительно скользил по мне, пока я перемещалась по комнате, будто он знал, что я планирую побег.

В этих темно-синих глазах и сильной челюсти было что-то смертоносное. Я задавалась вопросом, была ли я единственной, кто замечал это. Он не всегда был обходительным джентльменом.

– Почему «Мишка»? – спросил он ни с того ни с сего, когда я вышла из ванной, одетая в шорты и майку с цветущей вишней, которая демонстрировала мою грудь.

Забавно. Даже Роб не спрашивал меня об этом.

– О, не знаю. – Я нанесла второй слой помады перед маленьким зеркалом у входной двери. – Наверное, потому что я привязалась к нему за последние семь лет или около того и хотела бы знать, хорошо ли он спал, ел ли сегодня утром и тому подобное.

Круз прислонился плечом к стене, подперев стильным кроссовком мой чемодан и пристально глядя на меня.

– Нет. Почему ты выбрала это имя?

– Обещай, что не будешь смеяться. – Неужели я действительно собиралась выдать эту тайну? Наши семьи роднились – рано или поздно он все равно узнает.

– Я не могу с чистой совестью обещать, учитывая, что ты не думаешь перед тем, как говорить.

– Справедливо. – Я убрала помаду в маленькую сумочку из искусственного меха. – Я назвала его Мишкой в честь Мишки Райнхарта[32]

, солиста группы Needtobreathe.

– Христианской рок-группы?

– Именно ее, – я ждала взрыва хохота.

– А разве Мишка – это не прозвище? Его настоящее имя – Уильям или что-то такое.

– Ну, в то время я этого не знала, окей? И я не могла позволить себе модные книги с именами, которые люди покупают перед родами и придумывают что-то более забавное, например, Аксель или Космо.

Я смотрела на него, ожидая, что он будет гоготать – я и правда чувствовала себя глупо, узнав об этом, – но, к моему удивлению, он пожал плечами, присоединился ко мне у двери и открыл ее для меня.

– Ну? – я подняла брови. – Это все?

– Ты дала мне объяснение, которое меня удовлетворило. Да. Это все.

– Ты не думаешь, что это странное имя?

– Я бы не выбрал его для своего сына, нет. Но опять же, не я выталкивал семифунтового человека из интимного отверстия после восьми часов схваток и девяти месяцев изжоги, так что я не уверен, что меня стоит спрашивать.

– Хороший ответ. И десять часов, а не восемь.

– Господи. Неудивительно, что ты обратилась к Иисусу.

* * *

После того, как я позвонила Мишке и убедилась, что с ним все в порядке (они с Лэндоном собирались сегодня на каток), мы поднялись на завтрак в буфет.

Круз взял свежевыжатый апельсиновый сок, яичные белки и фрукты, а я – все остальное, что предлагал континентальный завтрак.

Я не была в отпуске с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, и теперь, смирившись с тем, что не смогу насладиться поездкой с сыном, хотела выжать максимум, прежде чем вернуться домой.

Круз никак не прокомментировал количество еды, которое я запихивала в рот со скоростью, рекордной для Гиннесса, и у меня хватило достоинства не пытаться объяснить свое поведение бурундука.

Но когда я принесла седьмое блюдо – мой десерт, мороженое с шоколадной крошкой, и начала приправлять его солью, он больше не cмог этого выносить.

– Ты добавляешь соль в мороженое? – Круз опустил газету и уставился на меня.

– Соль усиливает сладость.

– Твое безумие усиливает твою сексуальность.

– Круз! – укорила я. – Что ты пил? На тебя не похоже, ты ведь ненавидишь меня.

– Я никогда не ненавидел тебя, глупышка.

В том, как он смотрел на меня, было что-то осторожное и беззащитное. Что-то совершенно не похожее на Круза. Но я решила не обращать на это внимания, потому что… ну, потому что я была не в себе, ничего не знала о мужчинах и не хотела совершать ошибок.

Может быть, он и безобидный, но все равно я не чувствовала себя в безопасности.