В борьбе за трон

– Это придворная кошка виновата, что мы оплошали, – сказал первый караульный, – но если мы расскажем про то, тогда нам достанется вдвое.

Стражи отнесли бездыханное тело к позорному столбу, и, когда пришел палач, мертвец был освидетельствован им; он ткнул кинжал в его руку, – кровь не пошла.

– Он мертв; мы избавлены от труда сечь его, – сказал заплечный мастер.

– Похоронить ли нам его за оградой или отправить в город?

– Он не был приговорен к смертной казни, значит, нам нет дела до его трупа. Выбросьте его вон, пускай хоронит покойника кто хочет.

Караульные вынесли мертвеца за пределы Тауэра. У наружных ворот стоял кузнец Браун.

– Отдайте мне тело, – сказал он. – Этот человек храбро сражался и потому должен быть погребен по-христиански.

Тут он подал караульным несколько монет, и те за его щедрость охотно донесли труп до ломовой телеги, стоявшей поблизости.

Когда стражи воротились обратно в Тауэр, телега поскакала оттуда во всю прыть, а женщина, правившая лошадью, откинула свой капюшон, чтобы осмотреться, не догоняет ли их кто-нибудь.

– Разве вы поджидаете кого-нибудь? – спросил кузнец, когда она остановила свою лошадь.

Хью – то была она – указала на мальчика, стрелой мчавшегося за ними следом; хотя его фигура казалась уродливой и неуклюжей, однако он ловко вскочил на телегу.

Кузнец крестился, переводя изумленные взоры то на странную женщину, то на мальчика. Когда он был выпущен из Тауэра, эта незнакомка заговорила с ним и осведомилась, не он ли мистер Браун. Кузнец ответил утвердительно и на дальнейшие расспросы сообщил, как распорядилась королева с Уолтером Браем. Тогда женщина подала знак бывшему с ней мальчику, а Брауна попросила остаться при телеге до ее возвращения, так как она хотела освободить шотландца. Браун обещался посторожить из сострадания к старухе, которую принял за родственницу Уолтера, так как она, по-видимому, рехнулась с горя, когда он попал в беду. Ведь только сумасшествие могло так легко относиться к попытке освободить заключенного из Тауэра. Когда протекло полчаса, а старуха не вернулась, кузнец пошел обратно к воротам тюрьмы, чтобы поискать ее глазами, но она уже спешила ему навстречу.

– Требуйте его труп! – мимоходом шепнула старуха и проворно прошмыгнула мимо.

Кузнец сделал, как ему велели, но эта женщина стала пугать его. Лишь с помощью колдовства могла она добраться до Уолтера, а теперь, если старая ведьма отправила его на тот свет, зачем ей понадобилось мертвое тело шотландца? Для чего иного увозила она его с собою, как не для нечестивых волхвований над христианским прахом?

Такие мысли волновали Брауна, когда старуха передала вожжи мальчику, а сама обернулась к телу Брая.

– Прочь! – воскликнул кузнец. – Я не допущу, чтобы вы касались останков честного малого! Что такое затеваете вы с ними?

– Молчите и не дурите! Лучше горячо молитесь, чтобы Господь и Пресвятая Дева помогли мне, потому что это был славный человек и я спасением своей души поклялась спасти его от позора и смерти.

Кузнец недоверчиво покачал головой. Женщина явно бредила; ну, разве можно еще спасти того, кто уже застыл и окоченел?!

Между тем старуха тщательно перевязала рану, нанесенную трупу кинжалом палача, потом приподняла голову обмершего, подсунув под нее связку сена, расстегнула на Уолтере камзол и приложила ухо к его сердцу.

«Теперь она захочет еще вдунуть в него свое дыхание», – подумал про себя кузнец и снова перекрестился, увидев, что старуха поднесла перо к губам покойника.

Крик изумления вырвался из его уст – перо слегка шевелилось.

– Он оживет! – прошептала Хью. – Через два дня он будет разгуливать таким же бравым молодцом, как вы сами. Теперь же он только спит, благодаря выпитому им снотворному средству, которое приготовлено мною.

– Вы говорите, что Уолтер только спит? Но ведь тогда его члены не окоченели бы, а из раны сочилась бы кровь.

– Есть вещи, которые мы не можем понять, хотя знаем их по опыту. Глупцы объясняют это колдовством, когда им не удается постичь, как действуют дивные силы природы. Однако, – перебила она самое себя, – мы доехали до места; тут нам надо расстаться.

Телега остановилась на берегу Темзы, вдали от самых крайних предместий Лондона. На большом расстоянии не было видно ни дома, ни хижины.

– Доехали до места? – с недоумением переспросил Браун. – Что же намерены вы тут делать?

– Сейчас увидите. Помогите мне снять этого малого с телеги.

На кузнеца, человека не робкого десятка, напал жуткий страх, когда он дотронулся до холодных, окоченелых членов Уолтера, не видя вокруг себя ни единой живой души, кроме старухи и калеки-мальчика.

– Скажите мне сначала, что вы затеваете! – воскликнул он. – Иначе и под страхом смерти я не приложу своей руки к колдовству и нечестивым волхвованиям.

Старуха язвительно усмехнулась и пробормотала: