В борьбе за трон

Какова же была та монархиня, возбудить неприязнь которой к Марии Стюарт нисколько не задумались при французском дворе и которая с той минуты стала ее соперницей, как королева и женщина? Будучи женщиной с надменным умом, властным характером, чрезвычайной гордостью, огромной энергией, коварством и своенравием, Елизавета долгое время была принуждена отрекаться от своих чувств и убеждений из страха перед сестрой, которая изгнала бы ее из Англии, если бы ее не защитил Филипп II Испанский. Находясь под постоянными подозрениями и надзором, Елизавета жила вдали от двора и привыкла к вечной фальши, соединявшейся в ней с ее надменной и необузданно-страстной натурой.

Венецианский посол Джованни Мичеле сообщил о двадцатитрехлетней Елизавете следующее:

«Елизавета своею внешностью не менее замечательна, чем умом, хотя ее лицо и менее привлекательно, чем красиво. У нее высокая и прекрасно развитая фигура. Цвет ее волос впадает в оливковый. У нее красивые глаза. Но лучше всего в ней ее великолепные руки, которые она охотно выставляет напоказ. Ее умственные способности достойны удивления; это видно уже из одного того, с каким самообладанием она умеет держаться среди всех подозрений, взводимых на нее, и опасностей, окружающих ее. Она горда и надменна. Несмотря на свое происхождение от обезглавленной матери, она уважает себя нисколько не менее, чем ее сестра-королева; она считает себя обладающею столь же законными правами, как и последняя».

Вот какова была королева, чью вражду возбудила к себе Мария Стюарт, последовав советам Гизов и приняв герб Англии.

II

Казалось, Екатерина оставила мысль отомстить Монтгомери за шутку, сыгранную им с помощью его друзей. К тому же предстоял новый брак, укреплявший могущество Гизов: вдовый король испанский Филипп II просил руки дочери Екатерины, Елизаветы Валуа.

Какое дело было Екатерине, что она жертвовала своим ребенком ради выгодного союза с Испанией! Какое дело ей было до того, что Елизавета уже ранее была помолвлена с испанским инфантом дон Карлосом, сыном Филиппа II! Там, где дело касалось создания новой опоры католицизма, Екатерина не задавалась вопросом, не разобьет ли она сердца девочки.

Прибыл герцог Инфантадо, чтобы принять невесту. Красавица Елизавета имела грустный вид. Ей много рассказывали о строгости и суровости короля Филиппа II, о его человеконенавистничестве и ледяной холодности и о пылком темпераменте его сына, с которым помолвили ее. Шли блестящие приготовления к торжественному празднованию помолвки, но казалось, что печальное предчувствие охватило сердца всех, кто собирался на устроенный по случаю этого торжества турнир, где рыцарям предстояло преломить копья в честь дам своего сердца. Для зрителей были возведены особые трибуны, и еще никогда обитые пурпуром скамьи не служили для более гордого и прекрасного цветника дам, чем в тот день, когда в качестве рыцарей вступили в борьбу могучие партии Гизов и Монморанси.

Король появился в цветах Дианы Пуатье. Черный с серебром шарф означал, что Генрих и в оковах любви носит цвета повелительницы своего сердца. Гневный румянец залил лицо Екатерины, когда сиявшая бриллиантами фаворитка с торжествующей улыбкой послала воздушный поцелуй королю. Монарха окружили Монморанси, приверженцы Дианы и рыцари, считавшие своим священным долгом сражаться в честь своей дамы со всяким, кто осмелится задеть ее. Цвета старого Клавдия Гиза были ярко-красные, на короле Намюрском были желтые и черные цвета, Франциск Ошаль был в светло-голубом, Дадли и Сэррей появились в цветах Марии Стюарт. Проезжая в сопровождении Филли мимо Екатерины Медичи, Дадли довольно высокомерно поклонился ей; королева бросила в ответ сердитый и насмешливый взгляд. Боскозель Кастеляр был не только в цветах Марии Стюарт, но и имел на щите шотландский чертополох. За иностранцами следовал рыцарь в черном вооружении с опущенным забралом. На нем не было никаких боевых отличий. Все время первых состязаний, заключавшихся в пронизывании цветочных венков, он держался в стороне.

Король и его товарищи устояли против всех нападений, одному лишь Кастеляру удалось добыть венок в честь Марии Стюарт, и губы Екатерины уже сложились в саркастическую улыбку, когда на вызовы глашатая вдруг откликнулся черный рыцарь.

Рыцарь сообщил через своего герольда, что готов сразиться со всеми, кроме короля. Началось сражение на тупых копьях, и так как победа здесь зависела от ловкости и силы рыцаря, то она могла считаться важнее и выше, чем победа в состязании с венками. Страсти уже разгорелись, и после того как рыцарь выбил из седла целый ряд противников одного за другим, сам король вызвал его на бой.

Черный рыцарь настаивал на своем отказе биться с королем, и, когда король нетерпеливо потребовал объяснить ему причину, рыцарь поднял забрало и показал свое лицо.