В борьбе за трон

– Что же, варите свой напиток, я не испугаюсь его, – воскликнул Сэррей, – потому что вы лучше, чем хотите казаться! А если вы на самом деле прозорливая женщина, то должны бы читать в наших сердцах, что мы не таим никаких злых умыслов.

Взоры маленьких глаз старухи впились в Сэррея; она вдруг схватила его за руку и, посмотрев на нее, пробормотала:

– Это правда, вы никого не выдадите, кроме себя самого. Вы честный и порядочный человек и умрете только потому, что вы таковы. Берегитесь собственного сердца! Благодарность ввергнет вас в несчастье, а ваш лучший друг предаст вас, чтобы спасти себя самого!

Дадли с любопытством подошел ближе, чтобы послушать, что говорит старуха; вдруг ее взор упал на него, и она, с угрозой подняв кверху костлявую руку, воскликнула хриплым голосом:

– Вы хотите узнать свою судьбу, а в душе смеетесь над моими словами! Говорю вам, ваша надменность послужит причиной многих слез и покроет ваше имя позором. Вы будете домогаться короны и ради этого предадите то, что будет вам дороже всего; вы будете рыдать над гробом той, которую вы убьете, вы будете разбивать сердца. Но месть близка, а также и позор! Ступайте… ступайте… у вас холодное сердце и горячая кровь, смазливое лицо, но обман на уме!

У Дадли вся кровь бросилась в голову.

– Вы лжете! – крикнул он. – Я лучше умру, чем переживу позор или предам кого бы то ни было!

Старуха покачала головой.

– Разве можно помешать тому, что написано на звездах и что судьба запечатлела в чертах человека? Мне кажется, будто я вижу морские волны и слышу, как они шумят. Она несется по волнам, но буря относит обратно то, что убежало с ветром. Берегитесь той, которую вы хотите спасти и которая окажет роковое влияние на судьбы вас обоих: вы будете идти рука об руку, пока ревность не разъединит сердца; я вижу, один из вас истекает кровью, а другой захлебывается в крови. Берегитесь друг друга, берегитесь каждый любви другого! – С этими словами старуха оттолкнула от себя руку Сэррея и снова обратилась к Уолтеру Браю.

– Она предсказывает нам, что мы станем соперниками, – шепнул Дадли Сэррею. – Давайте посрамим предсказания старухи и поклянемся друг другу, что каждый из нас заранее отказывается от той женщины, которую полюбит другой.

– Я верю твоему сердцу больше, чем предсказаниям старой бабы! – возразил Сэррей и пожал руку другу.

Но, как тихо ни произнес он эти слова, старуха услыхала их и рассмеялась с такой горькой иронией, что оба молодых человека вздрогнули от смутных предчувствий. Сейчас же вслед за этим она вышла из подземелья, и послышался протяжный свист.

Когда старуха вернулась, то была не одна; за ней следом шел мальчик с всклокоченными волосами, горбом и злыми глазами. Это маленькое гибкое существо скользнуло мимо посетителей, словно боясь встретить их взоры.

– Разведи огонь и приготовь нам поесть, Филли! – сказала старуха. – Да поторопись, у нас сегодня знатные гости!

Маленький горбун запрыгал вокруг очага, и вскоре там загорелось жаркое пламя и по помещению разнесся приятный аромат кореньев и жареного мяса.

– Жаркое? – воскликнул Дадли. – Бабушка, это очень приятная неожиданность. Ваш Филли, вероятно, является в одно и то же время вашим поваром и поставщиком дичи?

– Он ловит дичь руками на болотах; хотела бы я видеть такого коня, который перегнал бы его!

– Ну что же, – сказал Дадли, подходя к очагу и похлопывая горбуна по плечу, – если тебе когда-нибудь надоест жизнь в этой трущобе, тогда приходи в Уорвик-кастл. Роберт Дадли даст тебе красивую одежду и сделает тебя своим скороходом.

– Вот это называется благодарностью! – вздохнула старуха. – Взять и переманить у меня ребенка, который является последней опорой моей старости! Но так уже идет все на свете, – богатые берут у бедных последнее и оставляют им только право проклинать.

– Я совсем не имел в виду этого, – возразил Дадли. – Если и вы тоже придете в Уорвик-кастл, то и для вас найдется там кусок жаркого и кровать.

– Я приду и напомню вам о вашем слове! Я приду, когда ваш отец положит голову на плаху, когда запылают костры и вы будете желать, чтобы ваши ноги могли унести вас так же быстро, как и урода Филли.

– Как вам не стыдно! – воскликнул Дадли. – Вы сыплете проклятиями за то, что вам хотят помочь. Что вам сделал мой отец или я, что вы желаете нам столько зла?

– Разве я желаю того, что вижу начертанным в будущем? Если бы будущее зависело от моих желаний, то вы были бы теперь не здесь, а в моем доме в Эдинбурге, а город скорее сам сгорел бы, чем разгорелся бы костер моей родственницы Джил. Спросите Бэкли, хотела ли я, чтобы меня стегали кнутом и окунали в воду – ха-ха!.. Но очередь дойдет и до лэрдов и лордов, а потом и до королев или королей! И словно горный поток польется кровь, а ведьмы тогда запляшут и запоют от радости.

– Женщина, перестань! – перебил ее Уолтер. – Лучше скажи мне, куда скрылся негодяй Бэкли. Ты знаешь это!

– Ты найдешь его, Уолтер, и найдешь раньше, чем хотел бы, и позднее, чем это могло помочь тебе!

– Скажи только где и оставь свою непонятную манеру говорить.