В борьбе за трон

– Где? Разве у пространства имеются границы и местности? – промолвила старуха. – Я говорю то, что вижу в откровении духа, но не могу давать отчет в своих словах. Если бы я могла сделать это, то была бы достаточно умна и молчала бы. Но неведомая сила заставляет меня говорить. Если бы я умела лгать и говорить людям одни приятные вещи, тогда меня не стали бы преследовать и гнать. Но именно потому, что я говорила то, что невольно набегало на мои уста, они и стали преследовать меня, словно я накликала на них то несчастье, которое было предначертано в веках.

Старуха сказала это скорбно-жалобным тоном, и воспоминание о преследовании за колдовство, которое пришлось пережить ей, наполнило слушателей ужасом. В те времена было достаточно как большого, так и самого маленького, чтобы подвергнуться обвинению в колдовстве. Поводом для этого могло служить все – как красота, так и уродство, как добродетельная, так и развратная жизнь, один взгляд, одно движение. Здесь обвинением служило приготовление любовного напитка, там – другого волшебного средства, в третьем случае дурной взгляд навлек несчастье. Вспыхивала где-нибудь эпидемия, – в этом были виноваты ведьмы; начинал свирепствовать скотский падеж, происходил неурожай, падал град или происходили пожары или засухи, давала ли корова плохое молоко, оставалась ли бесплодной какая-нибудь женщина или на свет рождался урод – во всем этом было виновато колдовство. Если у какой-либо женщины находили кости крота или филина или в руках у нее были коренья – она была ведьмой. Если женщина редко ходила в церковь, то она была ведьмой, если ходила слишком часто – это тоже вызывало подозрения. Если у нее были красные или косые глаза, если она любила кошек, то это тоже обличало в ней ведьму. Дочь ведьмы была ведьминым отродьем, сын – чертенком. Сомневался ли кто-нибудь в колдовстве – он был еретиком или колдуном. Ну и на костер всех их! Суд был очень короток. Спрашивали, верит ли обвиняемая в колдовство. Если она говорила «нет», значит, была виновата, если говорила «да», значит, знала о колдовстве больше, чем хотела показать. Обвиняемую заковывали в цепи и тысячами мучений вынуждали на «добровольное» сознание. Ей не давали спать, давали соленые кушанья, лишали воды и в конце концов производили испытания иголками. Последнее заключалось в том, что обвиняемую раздевали донага и искали ведьмину отметину. Если на теле находили родимое пятно или знак, тогда в это пятно втыкали иголку. Если после укола кровь не шла, то пытаемая признавалась ведьмой, если же кровь шла, то это ничего не значило и не доказывало невиновности, так как черт мог заставить идти кровь из сатанинской отметины. И тогда переходили к пыткам. На руки несчастной надевали испанские рукавицы и завинчивали их до тех пор, пока кровь не брызгала из-под ногтей, или же надевали испанские сапоги – деревянные колодки, которые завинчивались до того, что кости ломались. Было еще и другое средство, называвшееся «шпигованным зайцем». Обвиняемую раздевали донага и катали по мосту, усеянному гвоздями, пока она не сознавалась во всем. Чарлз Винтер приводит нижеследующий протокол пыток женщины, заподозренной в колдовстве.

1. Палач связал преступнице руки и вздел на дыбу, причем стал завинчивать в колодки разные части тела, и делал это с такой силой, что у нее могло лопнуть сердце.

2. Так как, несмотря на подобную пытку, обвиняемая не сознавалась сейчас же ни в чем, то пытку повторили снова; палач снова связал ей руки, обрезал волосы и снова вздел на дыбу, поливая голову спиртом.

3. Палач жег серу под мышками и на шее.

4. Палач вывернул руки и таким образом вздергивал на дыбу.

5. На вздымание и спускание с дыбы ушло целых четыре часа, пока судьи не отправились завтракать.

6. Когда они снова вернулись, то палач притянул обвиняемой ноги и руки к спине.

7. Налил на спину спирту и зажег.

8. Затем привязал к спине тяжелый груз и снова вздернул на дыбу.

9. После этого снова обвиняемую положили и катали по гвоздям.

10. Под спину ей подсунули нестроганую доску с гвоздями и снова вздернули.

11. Палач связал ей ноги, привязал к ногам груз в пятьдесят фунтов и снова вздернул, так что думали, что обвиняемая не выдержит, умрет и у нее разорвется сердце.

12. Она не умерла; поэтому палач снова развязал ей ноги и завинтил их в колодки так, что у нее брызнула кровь из пальцев.

13. Затем снова стали завинчивать все части ее тела.

14. Палач приступил к третьей пытке, но сначала усадил обвиняемую на скамью. Когда она надела рубашку, он сказал ей: «Я беру тебя не на день, и не на два, и не на три, и не на неделю, не на месяц, и не на полгода или целый год, а буду пытать тебя всю жизнь, сколько у тебя хватит сил. Если же ты собираешься дать себя замучить насмерть, но не хочешь признаться, то будешь в конце концов сожжена живой».

15. Палач схватил обвиняемую руками за язык и тянул до тех пор, пока она не могла больше дышать.

16. Стегал ее плеткой по бедрам.

17. Посадил ее в колодку, в которой она просидела шесть часов.

18. Избил до полусмерти плеткой, чем окончился первый день.