В борьбе за трон

– Ваше высочество, лорд Уорвик имеет бесстыдство утверждать, что первый брак Генриха Восьмого был незаконен, так как ваша мать была вдовой вашего дяди.

Мария побледнела, но заставила себя улыбнуться.

– Глава церкви, – ответила она, – объявил брак моей матери и отца действительным, а если отец потом и переменил религию, то ведь законное не могло благодаря этому превратиться в незаконное.

– Ваше высочество, точно так же говорят и лондонские горожане.

– Вам это известно? – воскликнула принцесса Мария, и ее глаза засверкали. – Ну а с горожанами я разгоню мятежных лордов. Только скажите, верно ли все это?

– Да, потому что я лично был свидетелем тайных переговоров лорда Уорвика с вожаками горожан.

– Далее! Далее!

– Ваше высочество, лорд Уорвик нашел исход, как уговорить горожан отступиться от поддержки вам, как ни неприятно им видеть на троне леди Грей и нести ярмо владычества лорда Уорвика. Он указал им на то, что вы остались католичкой, хотя вся страна приняла реформатство.

– Насилием и смертными приговорами!

– Да, ваше высочество, но известная часть населения уже освоилась с новым вероучением, остальные же предпочитают господство новой церкви, хотя и введенной путем насилия, чем снова возвращения к старой, так как таким образом возобновятся религиозные преследования под владычеством государыни-католички.

– Я готова обязаться, что этого не случится. Пусть горожане поверят мне!

– Ваше высочество, если горожане вступят в открытую борьбу с лордом Уорвиком, то они потребуют поручительства. Я беседовал с влиятельными лицами, и они говорят: «А что, если бы вы, ваше высочество, приняли реформатское вероисповедание?»

– Что? Я должна отречься от своей религии? Навлечь на себя Божье проклятие ради короны?

– Ваше высочество, нужно только, чтобы вы дали обещание.

Бэкли сделал особенное ударение на слове «обещание», и принцессе Марии вспомнился совет Гардинера. Но она не могла решиться, так как предполагала, что этим требованием переступают границы дозволенного, хотя бы цель и освящала средства. Разве Небо простит ей обещание отречься от своей религии?

– Я подумаю об этом, – ответила она после короткого раздумья. – Эдуард может еще долго проскрипеть…

– Вы думаете?

– Как? – содрогаясь воскликнула принцесса. – Разве возможно, что пойдут даже на преступление? Неужели это возможно?

– Ваше высочество, я не знаю, да и не могу знать, что происходит в королевских покоях Уайтхолла, когда ночью стража запирает дверь и не пропускает никого, кроме герцога Нортумберленда, в королевские покои. Я не могу знать, что думают врачи, когда, боясь гнева озабоченного лорда Уорвика, они предсказывают королю долгую жизнь. Но скажу, что еще только третьего дня было созвано совещание из представителей горожан, а сегодня курьеры понеслись во все графства, где только имеются приверженцы Уорвиков, и я узнал то, что должны возвестить повсюду эти курьеры. Их клич: «Вооружайтесь и скорее скачите с вооруженными людьми сюда! Час близок!» Я узнал еще, что в доме Килдара приготавливают комнаты для приема леди Грей и ее супруга. Последние должны остановиться там, чтобы их приезд в Уорвик-хауз не обратил на себя внимания и не внушил подозрений. Так можете ли вы сомневаться, что все это обозначает собою что-либо иное, кроме ожидания близкой смерти Эдуарда?

От возбуждения принцесса Мария дрожала всем телом. То, что, по ее мнению, должно было случиться лишь через много лет, вдруг выросло перед нею в самом близком будущем. Настал момент, когда должна была решиться ее участь. Так могла ли она колебаться долее и не схватиться за первую протянутую ей соломинку?

– Я готова дать это обещание, – воскликнула она. – На все, на все готова я пойти, только чтобы не допустить до трона этой ненавистной мне женщины! Но как же сообщить горожанам о моем решении? Как составить партию в такой спешке? Будьте вы прокляты, если все потеряно только оттого, что вы до сих пор колебались. На что мне ваш совет, если я не могу извлечь из него никакой пользы? Ха-ха! Неужели мне должно было только узнать, что возможность моего спасения зависела лишь от вашего желания? Ну, клянусь кровью моего отца, это издевательство дорого…

– Я могу помочь вам, ваше высочество, – ответил Бэкли и вынул из кармана пергаментный свиток. – Подпишите вот это, и лондонские горожане с оружием в руках восстанут на защиту королевы Марии!

Принцесса схватила документ; это была составленная по всей форме присяга перейти в реформаторское вероисповедание, если Мария взойдет на английский трон.

Рука принцессы дрожала, когда она схватилась за перо…

Ведь это была присяга, которая обрекала ее душу черту и должна была вызвать на ее главу гром папского отлучения! Принцесса опустила перо… Но Джейн Грей станет королевой? И пред ней-то должна будет склониться она, Мария?

«Цель освящает средство!» – закричало что-то внутри ее, и, отвернув лицо, она подписала свое имя под документом и оттиснула на нем свою восковую печать.

– Кому вы отдадите эту бумагу? – спросила она беззвучным голосом. – Разве ее должны будут увидеть все лондонские горожане?